Отправлено: 29.02.16 13:21. Заголовок: Когда горизонт застилают тучи...

Тяжела беседа с государыней, особенно, ежели находишься в ее немилости. Особенно, ежели немилость эта - за дело, в котором неповинна... Анастасии Ягужинской предстоит узнать это - и обращение ее с наследником престола российского, и поведение, и возможно, само пребывание при дворе дочери ссыльной Бестужевой вызывает у Елизаветы недобрые чувства... Однако Анастасия не намерена смолчать в ответ на обвинения...

Участвуют: Анастасия Ягужинская, Елизавета Петровна.
Время действия: Зима 1744, январь.

 Отправлено: 29.02.16 22:34. Заголовок: "Что же предстои..

"Что же предстоит мне сегодня? Что же будет? Господи Иисусе, наставь и поддержи, Заступником будь моим, у меня недостойной..." - Анастасия, прекрасная в своем алом шелковом платье-робе с парчовыми вставками, но мертвенно бледная, нервно прохаживалась по коридору, ожидая, пока ее позовут к государыне. Обычно она могла утром и вечером присутствовать при туалете Елизаветы Петровны, подавая украшения или необходимую ленту, а может и какую другую деталь облачения. Однако сейчас все было по-другому... День уже клонился к вечеру, а в ее покои пришли от государыни, прося фрейлину Ягужинскую прибыть в апартаменты Ее Императорского Величества для важного разговора. Лишь только время на сборы и было дадено. Анна торопилась, сооружая замысловатую прическу из длинных тяжелых кудрей барышни и пару раз ощутимо кольнула Анастасию шпилькой. Но та выдержала, даже не охнув и пускай камеристка бросилась сразу ей в ноги, прося прощения, тут же подняла ее. Ни кровинки в прекрасном лице не наблюдалось, большие зеленые глаза Анастасии смотрели на Анну печально.
- Не вини себя, я все понимаю... - произнесла она твердо, - лучше закончи свое дело... Пускай и пред государыней стоять, а выглядеть нужно прилично особе, служащей при Ее Величестве...
И, пока Анна, кивая и всхлипывая, принялась заканчивать прическу, Анастасия вдруг вспомнила один из вечером в родительском доме. Тогда, отпущенная под домашний арест, она металась, подобно загнанной лани. Везде следят, всюду недруги... Но вскоре она поняла одну вещь - ежели и придут за нею, то лучше быть одетой и готовой. Пускай заступницей ее пред строгими судьями будет одна лишь красота... А здесь, пускай ей доведется стоять и пред женщиной, однако положение обязывает выглядеть исключительно совершенной... Что бы ни было... Потом корсет, охвативший и без того стройную талию, фижмы, роба... И Анастасия поспешила к дверям монарших покоев. И - новое испытание - "Государыня еще не звали, делами государственными заниматься изволят..." Теперь жди, Настасенька, мучайся и переживай, о чем же пойдет разговор, которому предстоит состояться вскоре... Однако надобно быть стойкой и твердой пред лицом каких угодно предложений и порицаний, чего бы не коснулись они... Сашу она не предаст, только бы дал Господь-Милостивец сил выдержать все и отстоять себя, защититься... Анастасии было страшно, но она могла только лишь молиться, ожидая. Вот остановилась она в оконном проеме, рассеяно глядя куда-то вдаль. Там - жизнь идет, где-то там - ее милый... Ах, как же он нужен ей, как необходим... Быть может, и он сейчас вспоминает о ней... Да придаст ей это сил и стойкости, да решений разумных, как отвечать пред царицей...

 Отправлено: 01.03.16 22:32. Заголовок: Утро государыни, по ..

Утро государыни, по устоявшейся традиции, началось после полудня. Да и когда же ему начинаться, если с танцами, картами и задушевными беседами спать ложиться на рассвете. А минувший вечер удался, тому подтверждением было прекрасное настроение Елизаветы. Попивая кофе, после плотного не то завтрака, не то обеда, в компании своей задушевной подруги Мавры Шуваловой, императрица с интересом вспоминала события прошедшего веселья. Мавра Егоровна, со свойственной ей тонкостью, иногда переходящей в колкость, всегда умела подмечать интересные моменты и, что самое главное, вкусно их преподносить. Этот «серый кардинал в юбке» вершил судьбы многих людей, умело преподнося нужную информацию о человеке или каком-либо деле, тем самым либо вызывая симпатию государыни к нему, либо вызывая негативные чувства, и тогда поколебать мнение Елизаветы было уже не под силу никому. Зная это, очень многие дипломаты пользовались ее услугами, не скупясь на подарки и подношения. Императрица смотрела на все это сквозь пальцы, всецело доверяя своей подруге.
- А помните, как в прошлые Святки Шетарди нарядился в медвежью шубу и, представляя из себя монстра, пугал девок? Нынешнему Алльону далеко до него, весь вечер смотрел сычом. А уж речи такие говорил, что сразу в зевоту тянуло. – как бы между прочим свернула графиня разговор на нужную тему.
Сменившему на месте полномочного посла вернувшегося во Францию Шетарди де Аллиону так и не удалось добиться того же расположения государыни, что и предшественнику. Он был лишен легкости в общении, скорее наоборот, был груб. Своей прямолинейностью и упрямством он только вредил интересам Франции, это уже было очевидно для обоих дворов, поэтому про-французская партия всеми силами старалась склонить государыню к возвращению маркиза. И Шувалова взялась помочь этой затее, деликатно напоминая об отсутствующем.
Елизавета, вспомнив старую проказу, звонко рассмеялась, а потом со вздохом добавила:
- Да, маркиз умеет веселиться… Но Петр Федорович сегодня тоже знатно повеселился, такого шуму навел, весь в деда по части шуток.
Графиня деликатно промолчала, ей было неприятно, что государыня так стремительно ушла от «нужной темы», но, естественно, показывать вида она не стала.
- Шутник он знатный, да не всем его шутки по душе. – как бы между прочим добавила она, старательно придумывая как бы вернуться в нужное русло.
Веселье Елизаветы мигом прошло, она очень болезненно относилась ко всему, что касалось ее семьи. Поймав требовательный взгляд Мавра Егоровна поняла, что позволила себе лишнего. Надо было как-то сгладить свои слова.
- Не всем девкам приятно, когда их хватают помимо воли…
- И кто же это у нас такие недотроги? – спокойно произнесла Елизавета, ставя на столик фарфоровую чашку с недопитым кофе.
Шувалова начала лепетать про то, что фрейлины – девицы скромные, к вниманию мужскому не привыкшие, это снова рассмешило государыню.
- Мавра Егоровна, голубушка, ты мне сама намедни рассказывала какие они у меня «скромницы». - и облокотившись на резной подлокотник внимательно посмотрела на собеседницу, - Что-то ты темнишь, матушка…
Под этим ледяным взглядом графиня совсем стушевалась, начала лепетать какую-то околесицу и как бы невзначай призналась, что видела пару раз, как фрейлина Ягужинская осаживала юного наследника, позволившего себе некоторые вольности.
Тот час было послано за Ягужинской.
Фрейлину эту она не то чтобы не любила, но и лишний раз к себе не звала. Елизавете нравилось тешить себя мыслью, что в лице этой девицы она проявила человеколюбие: заботясь о сироте и спасая заблудшую душу. Но напоминала эта девица о недавнем заговоре, да и репутация ее была весьма подмочена громким скандалом с побегом. За такое в монастырь следовало бы отправить, но не поднималась рука лишить молодости и жизни юную девушку. Давно ли саму монастырем пугали?
Доложили о приходе Ягужинской. Елизавета согласно кивнула и продолжила беседу с подругой.
-Мавра Егоровна, пригляди за моим племянничком… и за этой фрейлиной… Молодость, горячность, мало ли что … - она многозначительно вскинула глаза, превращая просьбу в легкую шутку.
Обе женщины звонко рассмеялись, вспоминая только им двоим известные тайны…
Солнце уже коснулось горизонта, когда Елизавета велела позвать Ягужинскую.

 Отправлено: 02.03.16 20:23. Заголовок: Анастасия несколько ..

Анастасия несколько раз вдохнула и выдохнула, открыла спасительный флакон с солями, понюхав его, и снова спрятала. Тонкие пальцы трепетали и холодели от волнения. Она терялась в догадках, о чем поведет царица разговор, но ощущала, что хорошего ничего этот разговор не предвещает. Ах, Настасья, ежели знала бы - порога царских покоев не переступила, бегством спасаясь из дворца!... Да кто отпустит девицу - без отца и матери, еще и рода знатного... Таковые обычно за честь почитали находиться при покоях государыни, пользуясь всем, что дарит это положение, включая и чрезмерное иногда внимание кавалеров. Неужели речь об этом пойдет? Ягужинская вдруг вспомнила, как престолонаследник, по обычаю своему слегка перебрав с вином (и как такое возможно в столь юном возрасте?) ворвался в комнату, где фрейлины примеряли наряды для бала.
Анастасия, уже одетая, стояла чуть поодаль, дожидаясь, пока портниха поправит складки юбки и уложит их волнами. С омерзением наблюдая, как фрейлины - кто почти готов, кто еще в нижней сорочке, смеются игриво, пытаясь освободиться от назойливых объятий Петра Федоровича (либо отбегают в сторону, за ширму стоявшую у двери), Анастасия дрожала от негодования. Когда уже дозволено будет покинуть эту комнату? Господи Всемилостивый, сколько же можно срам этот терпеть, образумил бы кто чертушку... В комнату проскользнула графиня Шувалова, передавая одной из фрейлин какое-то поручение от Елизаветы. Но Ягужинская не заметила ее, вся напрягшись в своих размышлениях о побеге. Портниха отошла, чтобы достать из сундучка ленту, которая по ее мнению больше подходила к платью и тут...
- Асh, du Schönheit!* - после этих слов раздалось довольное причмокивание. Как он успел оказаться позади нее? Но, не успела Ягужинская подумать об этом, как получила ощутимый щипок за бок, чуть повыше талии, а потом похлопывание. Глаза ее потемнели от гнева и она повернулась к нахальному мальчишке, залепив ему от всей души пощечину. Так, что даже тонкая ручка заныла, словно от тяжелой работы. Петр сначала опешил с открытым ртом, будто рыба, которую вытащили из воды... В комнате стало совсем тихо. Анастасия достала платочек и, брезгливо вытерев пальцы, произнесла:
- Стыдно должно быть, сударь... Когда же Вы станете умнее?
И удалилась вон из комнат под гробовое молчание окружающих. Наследник же, очнувшись, посыпал немецкой бранью, вперемешку с ломаными русскими словами и Анастасия слышала это еще за дверью... И сейчас, входя в покои императрицы, она еще чувствовала на боку этот щипок, словно клеймо позора. Но какой же позор здесь?... Да, она не такова, как другие, она повела себя правильно в этой ситуации. А потому следует держать высоко мятежную красивую головку и ничего не бояться... Где правда - там Бог...
- Вы звали меня, Ваше Величество? - произнесла Ягужинская, сделав реверанс перед креслом, в котором сидела Елизавета Петровна. Только сейчас она заметила, что императрица была не одна, а в компании все той же графини Шуваловой. Сердце молодой фрейлины дрогнуло, но она потупилась, как и подобало этикету, молча ожидая ответа...
___________________________________
*Ах, красотка какая! (нем.)

 Отправлено: 03.03.16 22:43. Заголовок: Солнце, кровавым ябл..

Солнце, кровавым яблоком коснулось горизонта, когда с легким скрипом отворилась дверь и в комнату вошла фрейлина. Елизавета не спешила начать разговор, внимательно разглядывая вошедшую. Красива, ничего тут не скажешь, но уж больно бледна, государыня вначале даже решила, что та перестаралась с белилами. Красное платье еще больше подчеркивало бледность и показалось совершенно неуместным, слишком яркое для повседневной жизни. Высокая, затейливо уложенная прическа тоже не понравилась, в буднее время скромнее надо выглядеть. И вообще, вид фрейлины наводил на ассоциацию с мраморной статуей, красивой, но холодной. Ни блеска в глазах, ни живости во взгляде. Кукла фарфоровая. Нет, эта девица сегодня решительно не нравилась государыне.
- Вы звали меня, Ваше Величество? – произнесла Ягужинская присев в реверансе.
Даже это видимое смирение было не по душе. Елизавета нервно поджала губы, представив рядом с такой красоткой своего племянничка.
- Совсем сдурел что ли, нашел к кому приставать. – невольно подумалось ей, настолько комичной показалось сравнение этих молодых людей.
Вместо ответа, Елизавета повернулась к своей наперснице:
- Темновато становится, пусть зажгут свечи...
Ни для кого давно уже не было секретом, что государыня не выносит темноту, поэтому Шувалова, сделав легкий книксен, удалилась выполнять поручение, не преминув сверкнуть глазами в сторону девушки. Ей было обидно, что императрица высылает ее из комнаты, лишая возможности присутствовать при разговоре, который обещался быть занятным.
Едва дверь закрылась, Елизавета обратилась к фрейлине:
- Звала. – ответила она наконец на ее вопрос и поудобнее устроилась в кресле, - Что-то редко я тебя стала видеть при себе. Уж не сильно ли ты приболела? Бледна стала больно.

 Отправлено: 04.03.16 22:02. Заголовок: "Темновато? Где ..

"Темновато? Где сейчас темно - так это в душе моей... Не знает она покоя, горемычная, от страха, ее охватившего, от неприязни лютой... И за что же мне это наказание?..." - думала в это время Анастасия, ощущая на себе пристальный монарший взгляд. Ни капли одобрения не читалось в нем, ни тепла душевного... Говорят, государыню не даром матушкой зовут - она всем обиженным помогает, заботится, творит милость и правду. Только вот не ощущала Ягужинская ни заботы, ни милости... Уж больно жег взгляд Елизаветы Петровны, словно свинцом раскаленным припечатывал...
Мавра Петровна выскользнула из царских покоев, и Анастасия осталась наедине с императрицей. Страх, охвативший ее, сжал сердце еще более сильным кольцом... Только она уже не то испуганное дитя, какой была два года назад. Умение владеть собой отказывало Ягужинской в допросных комнатах Тайной Канцелярии, в темницах московских. Однако, пожив при дворе, научилась молодая фрейлина и грусть свою, и боль, и страх прятать надежно. Лишь бледнела сверх меры, точно того и гляди чувств лишится... А потом, запершись у себя в спаленке, рыдала так, словно сердце у нее разрывалось... Вот и исчезли последние багровые лучи закатного солнца и за окном воцарились сумерки. Но светло было в покоях царицы, свечи освещали их ярко, чуть подрагивая и отбрасывая на стены причудливые тени...
- Как же, Ваше Величество? - ответствовала молодая фрейлина, склонивши голову еще ниже. Явственно ощущался охвативший тело неприятный холодок. - Как же? Всегда пребываю рядом с Вами во время утреннего туалета так же, как и во время вечернего... Я к Вам спешу по первому зову Вашему. Однако, правда Ваша, государыня, не смогла я пребыть на балу вчера. Мигрень измучила и цельный вечер провела я в покоях своих. Не судите строго...
И все равно, неспокойно на сердце, нехорошо... Пускай и забота императрицей-матушкой проявлена, а от заботы этой бежать подальше хочется. Анастасии хотелось уже, чтобы кто-то вошел в государынины апартаменты и снял напряжение, отвлек внимание Елизаветы Петровны от неугодной фрейлины... Кто знает, может быть тогда разговор не состоится?...

 Отправлено: 05.03.16 14:23. Заголовок: Пока зажигали свечи,..

Пока зажигали свечи, Елизавета молчала, обдумывая предстоящий разговор. Нет, она вовсе не хотела уничтожить свою фрейлину, но наказать стоило. Неслыханное дело, сметь поднять руку на наследника престола, еще и прилюдно! Да, молодой человек спьяну и куража позволил себе лишнее, но нужно понимать кому и как давать отпор. Не велика краля, за бок ее, видите ли, ущипнули, это всего лишь невинная шутка, чести же ее не лишили. Да и о какой чести может идти речь в отношении этой девицы. Государыня невольно поморщилась, вспомнив дело Ботты. В память любимца своего отца, покойного генерал-прокурора Павла Ягужинского, Елизавета простила его непутевую дочь, но простить ее мать, заговорщицу Анну Бестужеву, все же не смогла. И эта строптивость и холодность фрейлины всегда напоминала о своенравии опальной графини, так демонстративно подчеркивающей свою неприязнь к государыне, которая, после своего взошествия на престол, арестовала и выслала в Сибирь кабинет-министра Михаила Головкина.
- Горда не в меру! Спеси уж больно много. – пришла к выводу Елизавета, - Ничего, гонору поубавим малость.
- Как же? Всегда пребываю рядом с Вами во время утреннего туалета так же, как и во время вечернего... Я к Вам спешу по первому зову Вашему. Однако, правда Ваша, государыня, не смогла я пребыть на балу вчера. Мигрень измучила и цельный вечер провела я в покоях своих. Не судите строго...
В ответ государыня только усмехнулась:
- Отчего же третьего дня утром тебя не видела? – грозно спросила она, - И держишься всегда в стороне. Компания что ль моя не по вкусу? – голос ее был ровным и спокойным, но металлические нотки выдавали крайнюю степень раздражения.

 Отправлено: 09.03.16 21:08. Заголовок: Низко опустила голов..

Низко опустила голову Анастасия. Не миновать сейчас грозы... Однако это предгрозовое затишье пугало ее еще сильнее, нежели сама стихия, способная унести и счастие ее, и саму жизнь. Да, прошли те смутные времена, когда государи подданных своих смертью наказывали. Чего только стоил в истории русской один лишь царь Иван Васильевич, прозванный Грозным! Но эти суровые времена прошли, стало еще страшнее. Теперь ударить могут не топором, да и пощечина не так страшна, как можно ранить душу словом... Вот может же сказать Елизавета Петровна самую малость - а слова эти страшно всколыхнут душу фрейлины, сердце смертной тоской наполнят... Потому и тревожно было Анастасии, ожидавшей в молчании своей участи.
"Ах, ну ежели немила я так царице, почему не отпустит она меня долой с глаз своих? Готова была бы я убежать туда, где только возлюбленный мой будет... Пускай лишусь я своего положения, титула и крова - но Саша не даст пропасть..." - пронеслось в мыслях. Ах, если бы... И почему она не вольна распоряжаться своей судьбой? Ей не надобна царская милость, чтобы свершить счастие всей жизни! Ах, если бы просто царица оставила ее, если бы сейчас прекратилось это тягостное молчание...
Ягужинская ощущала скользящий по ней недобрый взгляд Елизаветы, измерявший пристально все - от носка туфельки, показавшейся из-под юбок до шпильки с жемчужной головкой в прическе. Тяжело выдерживать было такое, на миг почудилась даже предательская дрожь в ногах, но Анастасия напряглась всем телом, прогоняя это ощущение... И вот, царица заговорила вновь...
- Третьего дня утром? - переспросила Анастасия, вновь замерев в реверансе, - Подавала я Вам жемчужные нити, которые вплетали в Ваши дивные локоны, Ваше Величество... Но пускай я и верно служу Вам, однако нахожусь в стороне всего лишь потому, что не смею тщить себя надеждой на милость Вашу, только и всего...

 Отправлено: 12.03.16 21:46. Заголовок: - Третьего дня утром..

- Третьего дня утром? Подавала я Вам жемчужные нити, которые вплетали в Ваши дивные локоны, Ваше Величество... Но пускай я и верно служу Вам, однако нахожусь в стороне всего лишь потому, что не смею тщить себя надеждой на милость Вашу, только и всего...
Елизавета недовольно поморщилась от слов фрейлины:
- Она мне еще перечить будет! – эти смиренные слова девушки еще больше распалили гнев государыни, - Уж не хочешь ли ты сказать, голубушка, что я совсем в беспамятство впала? Совсем за дуру меня держишь?!
Слова эти были напраслиной, ибо сама Елизавета точно и не помнила кто, когда и что делал из фрейлин в момент ее одевания, единственным исключением была грубая оплошность девушки, особенно, если у императрицы было скверное настроение, вот тогда виновницу выделяли из общей толпы. Но в последнее время серьезных происшествий не было, и обвинение, прозвучавшее сейчас, было чистой придиркой, не имеющей под собой почвы, так как Елизавета не могла вспомнить была эта негодница фрейлина третьего дня при ней или нет. Но разве может ошибаться самодержица Российская?!
- Не смеешь тщить себя надеждой на мою милость? – повторила она последние слова Анастасии и, слегка прищурив глаза, добавила чуть более тихим голосом, - Тебе милости моей мало? Мало, что простила смертный грех твой и твоей матери участия в покушении на мою жизнь? Мало, что я взяла на себя заботу о тебе? Живешь при императрице, в сытости и достатке. Чего тебе еще не хватает?!
От сильного раздражения, Елизавете стало душно в комнате, в отражении высокого зеркала она явственно увидела, что лицо ее пошло пятнами. Глубоко вздохнув, она попыталась взять себя в руки и успокоиться.

 Отправлено: 21.03.16 12:48. Заголовок: Конечно, для того, ч..

Конечно, для того, чтобы узнать точно, была ли та или иная фрейлина рядом, государыне достаточно было бы спросить остальных. Словоохотливые барышни изложили бы все в подробных деталях, начиная от количества людей в монарших покоях и заканчивая предметами гардероба императрицы, которые подавала какая-либо из девушек. Кто-то, вполне возможно, припомнит еще и то, как нежны были и душисты цветы в вазе, какого они были цвета и как играло солнце в капельках воды на их лепестках. Но вполне возможно и другое, что кто-либо из фрейлин, завидуя, может и оговорить одну из ближних своих. Знала и это Анастасия, сердце ее сжималось от страха, но тем не менее, низко опустив голову, она молча слушала столь несправедливые упреки. Как ей хотелось сейчас убежать из государыниных апартаментов, какой уже раз за это короткое время! Но нет, стой и жди, Настасья, принимай на себя гнев царицын за злодеяния, которых не делала, упреки в нерадении по службе своей...
- Покушении?... - медленно повторила она и подняла голову. На Елизавету Петровну смотрели с бледного лица фрейлины большие испуганные глаза,- Ваше Величество, Вы же знаете, что нет моего греха в том, в чем меня обвиняют... Да, Вы говорите о достатке и тепле... Я за него благодарна, однако милости сей я не искала, не ходатайствовала о ней... А немилостью Вашей я зову гнев... Ваше Величество, каждый день я службой своей при Вас стараюсь смягчить его и себя искупить...
Головка молодой фрейлины клонилась ниже и ниже при каждом из этих слов. Наконец, она замолчала. В воздухе повисла гнетущая тишина. Казалось, в предвестии чего-то недоброго замерло все, каждый предмет убранства в царских покоях. Даже ветер перестал качать ветви деревьев и затих... Но тут раздался тяжелый вздох императрицы. Анастасия подняла голову и, заметив явные признаки недомогания на лице Ее Величества, отошла в угол комнаты, где на столике стоял тяжелый ларец. Сейчас она даже и не думала о том, чтобы так, своей заботой смягчить сердце Елизаветы Петровны, даже более - замеченное недомогание обеспокоило ее и на время отодвинуло весь страх. Открыв тяжелую крышку, фрейлина достала флакончик с нюхательными солями, украшенный золотой инкрустацией и взяла лежавший рядом с ларцом веер. Флакон тут же был подан царице на маленькой парчовой подушечке, сама же Анастасия вновь присела в реверансе и лишь тихо произнесла:
- Возьмите, Ваше Величество... Это должно помочь Вам...

 Отправлено: 26.03.16 22:25. Заголовок: Эта забота фрейлины ..

Эта забота фрейлины возымела обратный эффект зацепив самолюбие государыни. Быть слабой и немощной в глазах этой девчонки, только этого не хватало! Елизавета Петровна гордо вскинула голову и решительным взмахом руки отказалась от протянутых солей. Потянулась за чашкой недопитого кофе, но оно остыло и потеряло свой изысканный вкус. Сделав глоток, женщина поморщилась и поставила изящную фарфоровую чашку на стол.
- Плохо ты службу свою несешь. – наконец произнесла императрица пристально глядя в глаза испуганной девушке, голос ее был ровным и речь казалась пренебрежительной, - Позволяешь себе лишнего. Мнишь о себе больно много…
Елизавета Петровна видела, как на глазах менялась Ягужинская. Как, и без того бледная кожа, стала еще бледнее, а губы – бескровными, казалось еще немного и она потеряет сознание.
- Ты гонор то свой попридержи. И гордыню смири. – назидательно добавила государыня, видя что достаточно сумела припугнуть фрейлину, - Не в твоем положении - строить из себя невинность. – произнеся эту фразу, Елизавета не удержалась от легкой усмешки, невольно сделав акцент на получившейся неоднозначности выражения.

 Отправлено: 01.04.16 23:40. Заголовок: Больше всего хотелос..

Больше всего хотелось Анастасии сейчас, чтобы, как в Священном Писании, разверзлась под ногами земля и скрыла ее. Скрыла от разгневанной царицы, у которой, похоже, один вид нелюбимой фрейлины вызывал раздражение, скрыла бы прочь из этих стен... Странно, но в просторных покоях совершенно нечем было дышать, словно стены сдвинулись и угрожающе склонились над ней, холодя душу лютым страхом. Как в каземате... Сердце барышни трепетало, словно пойманная в клетку птичка. Ей бы на воле летать да прилететь к тому, кого сердце жаждет - ан нет, поймали и в золотую клетку посадили. Еще не хватало кандалов на ножки...
Невольно вспомнилась легенда о воробье, которую когда-то пересказывал один из учителей, посещавших в недалеком прошлом дом Ягужинских. Был воробей пытливым да вольным, все знать хотел. И даже, когда неподалеку от него поселился человек, воробей решил познакомиться и с ним. Но однажды... Обвинив воробья в похищении ценной вещи, человек сковал тонкие ножки золотой цепочкой. С тех пор воробей не может ходить... Но она, Анастасия, совершенно отличается от этого воробья. Не жаждала она жизни в этих стенах, не желала при императрице проводить дни свои. Хотя юные девицы сюда обычно стремились: и возможность нарядами пощеголять, и удачно замуж выскочить. Шутка ли - по протекции самой Елизаветы Петровны! Да за эти две вещи можно было стерпеть и монаршие капризы, и чрезмерное порой внимание юного наследника к женскому полу во дворце, и все неудобства апартаментов, ежели таковые бывают... Ягужинская же была не из таких. Не манил ее свет: она прекрасно знала цену и улыбкам дам, и ухаживаниям кавалеров, малейшую фальшь ощущала... Да, такой чувствительной барышне не ужиться в блистающих бальных залах. А с тех пор, как появился в жизни ее Александр, мысли Анастасии были лишь с ним. Пускай не в хоромах, пусть в скромном рубленом домишке далеко в Сибири - лишь бы крыша над головой была! - а тепло найдется, найдутся силы! Только б матушка-государыня отпустила ее с миром - сие и явится самой большой ее милостью, способной сделать ее, Анастасии, счастие...
Выходит, путь один - не отвечать ничего на упреки царицы. А потому Анастасия молча оставила веер и флакон с солью на столике, у чашечки с кофе. Бархатная подушечка возвратилась на свое место у ларца, вернулась и сама фрейлина, чуть склонившись в знак уважения перед монархиней. Однако сердце ее неспокойно было, трепетало испуганно...

 Отправлено: 17.04.16 15:13. Заголовок: Елизавета Петровна п..

Елизавета Петровна пристально наблюдала за передвижениями своей фрейлины, за ее степенностью, и эта сдержанность девушки еще больше подливала масла в огонь. Нет бы заплакать, начать оправдываться, глядишь, гнев бы и утих. Но молчание… Его государыня посчитала неуместной гордыней.
- Чего молчишь, как безъязыкая? – наконец, не выдержала императрица.
Произнесла слова, и только потом на ум пришла мысль, нехорошая такая ассоциация. Вспомнились и дело Ботты, в котором была замешана негодница-фрейлина со всем своим семейством, и арест Брауншвейгской фамилии, потянувший за собой аресты многих влиятельных вельмож, в том числе и графа Головкина, после которого, его сестра Анна открыто выказывала свое презрение новоявленной императрице. Много, чего вспомнилось…
Елизавета Петровна гневно поджала губки.
- Вся в мать. – фыркнула она в сторону девушки и отвернулась, давая понять, что более не желает разговаривать, но движение получилось неловким и белый локоток нечаянно опрокинул фарфоровую чашечку с недопитым кофе. Мутная жидкость темным пятном разлилась по наборной столешнице и запачкала кружевные манжеты рукава.
- Ты дурь-то из головы выброси, а то, не ровен час, следом за ней и отправишься. Сибири на всех хватит. – продолжила она поучать Ягужинскую, пытаясь платочком из тончайшего кружева хоть немного спасти манжеты, но быстро закончила эту бессмысленную затею, отбросив, ставший уже негодным, платочек в самый центр кофейного пятна на столике.

 Отправлено: 17.04.16 18:42. Заголовок: Нет ничего больнее, ..

Нет ничего больнее, нежели услышать о временах недавних, временах, с которых начались злоключения в жизни прелестной барышни. Сей юный цветок не знал ни холодных мрачных склепов, ни пребывания под замком, ни слов обидных... Да, могла ранить мать невзначай брошенным словом, на которое, казалось, не обращала внимания, как и на все остальное, обращенное к дочери... В свете же, куда стремилась вывезти дочь Анна Гавриловна, все были любезны и милы (порой даже приторно), однако знала Анастасия цену этим приветливым речам и комплиментам, знала и, несмотря на возраст юный, ощущала всю их фальшь... Нечего сказать, с тех пор жизнь умудрила Ягужинскую еще больше - и таким страшным образом... Уже ставши фрейлиной императрицы Елизаветы, она вспоминала часто о былой жизни, об отце, бывшем с ней таким добрым, плакала о Саше, об утраченной свободе... Да-да, свободе, ибо с тех пор, как пронеслась над столицей весть об этом ужасном заговоре, чувствовала Анастасия, что ввек не видать ей счастья, что навеки суждено ей стать беглянкой, с кровью из сердца вырвать любовь к стране, в которой минули годы детства и началась юность, забыть о счастье любить и хладными чувствами подпитывать разбитое сердце, которое не согреет уже хотя бы один взгляд возлюбленного...
Ах, зачем, зачем Ее Величество открыла эту рану! Как же ясно и болезненно ощущала это молодая фрейлина... Сначала приставили к затянувшемуся на сердце рубцу холодное острие кинжала, постепенно погружая его, вместо того, чтобы одним ударом разрубить податливые ткани... Но нет, Ее Величество боится испачкаться в крови, а посему лишь надавливает на кинжал, делая этот разговор мучительной пыткой для непокорной фрейлины... Да, это все метафоры, но именно так можно было выразить ощущения, овладевшие юной душой... Ягужинская медленно подняла голову и взглянула на царицу широко раскрытыми глазами, в которых стояли слезы...
Что делать сейчас? Дать волю слабости, оправдываясь и дрожа? Выстоять до конца? Да, Ее Величество, невзирая на высокие заслуги свои перед Отечеством, прежде всего женщина, обычный человек - а у всех людей есть самолюбие и гордость... Есть у нее и есть у царицы... Однако государынино самолюбие она ублажит, коль покажет свои слезы и страх, овладевший ею. В Анастасии проснулась сейчас и гордость, и властный голос, нашептывавший ей речи, произнеся которые она, наверное, могла бы поплатиться головой за излишнюю дерзость... Все это боролось со страхом, малодушием и робостью, призывавшими упасть в ноги царице и молить о прощении. Но о каком прощении может идти речь, ежели невиновна девица Ягужинская? Она-то знала за собой точно невиновность свою... Но как больно, как больно...
Боль эта и перевесила. Анастасия вновь резко склонила голову, чуть пошатнувшись. Если бы царица сейчас поглядела на нее, она не нашла бы ни кровинки в ее лице. А слезы тем временем приливали сильнее... Острие страшных слов вошло сильнее в сердце, производя ноющие, мучительные боли... Но похоже, за сегодняшний вечер будет эта боль не последней...
- Ваше Величество... - голос девицы дрогнул, но и тут замолчала она, справляясь с нахлынувшей болью, а потом продолжила говорить ровнее, - Государыня, позвольте мне позвать одну из Ваших любимых служанок, чтобы она помогла Вам... И отпустите меня, отпустите, умоляю.., Мое сердце и так изранено за краткое время этого разговора... Позвольте мне покинуть Ваши апартаменты и удалиться к себе... Силы оставляют меня, а руки холодеют...

 Отправлено: 17.04.16 22:08. Заголовок: Елизавета Петровна с..

Елизавета Петровна с раздражением посмотрела на свои испачканные пальцы, резко поднялась со своего места и направилась к туалетному столику, возле которого стоял кувшин-рукомойник, плеснула в причудливый фарфоровый тазик воды и стала тереть пальцы. Во время всех этих действий, государыня ни разу не взглянула в сторону фрейлины, которая стояла ни жива ни мертва.
- Руки у нее холодеют. – ехидно усмехнувшись, повторила она слова Ягужинской, - Да у тебя всегда руки ледяные! Отпустить просишь? Дом мой постылым стал? Что ж отпущу, неволить не стану более. – тут императрица резко повернулась, размашистым жестом описав вокруг себя круг ткнула указательным пальцем в дальний угол комнаты, капельки воды, прозрачным искрящимся бисером следуя за движением руки, рассыпались в разные стороны - В Сибирь. В самый дальний монастырь отправишься! – голос ее грозовым раскатом прокатился по будуару, тревожно зазвенел среди резного хрусталя тяжелой люстры, - Там и о гордыне своей поразмыслишь и за грехи свои помолишься. – добавила государыня более ровным голосом, вытирая холеные ручки искусно вышитым рушником, подарком земляков разлюбезного сердцу Разумовского, - Да и я тебе больше глаза мозолить не стану. Ступай.
Отбросила рушник, словно точку в разговоре поставила. Тишина повисла в комнате такая, что услышать можно было бы, как падает лепесток с розы. Взгляд случайно упал на лик Спасителя, что висел в красном углу. Вспомнилось, как саму пугали монастырем. Елизавета Петровна глубоко задумалась:
« На что девчонку обрекаю? Виновата, конечно, спеси много. Но и Петруша мой делов натворил. Зачем же девку жизни лишать?.. Но не место ей здесь. Всем же понятно… Да что же это в конце концов, хозяйка я своему слову или нет?! Ведь простила же, зачем тогда старые грехи поминаю? Обещала же заботиться о ней…»
Елизавета Петровна потерла виски:
- Постой. – обратилась она к Анастасии. Медленно, в глубокой задумчивости, подошла вплотную к девушке и заглянула ей в глаза, - Погорячились и будет… Другую судьбу я тебе приготовлю. Не гоже такой красавице в черницах ходить… Замуж собирайся. О приданном я позабочусь. – деловито добавила она, - А теперь ступай.
Государыня отвернулась и направилась к столику, давая понять, что на этот раз разговор действительно окончен.

 Отправлено: 23.04.16 19:22. Заголовок: Словно мелкий озноб ..

Словно мелкий озноб охватил все тело девушки от таких грозных слов... Невольно вспомнилась ей бедная Софья, насильно увезенная монахинями. Обрядят в рясу, подпояшут веревицей - и, прощай, счастье... Но почему - прощай?.. Ежели Саша прознает об этом, он не даст свершиться насилию! Но как прознает? А если отправят ее прямо сейчас, что она в глаза ему поглядеть не успеет, поплакать у него на плече? Если никто и ничего не скажет ему? Подумаешь, одной фрейлиной у государыни меньше стало... Ее место займет другая, возможно, менее красивая, но более услужливая, более податливая и желающая милостей царских... Не в этом горе. А горе в том, что она не может сейчас убежать к возлюбленному и не знает даже, сможет ли вообще это сделать...
Размышления Анастасии вновь прервала царица. Слова ее пролетали мимо фрейлины, доколе была она на расстоянии. Но вот, приблизилась - глазами, словно огнем обожгла, окатила волной беспокойства за грядущую судьбу... А дальше словно холодной водой облила... И отошла в сторону, давая понять, что это решение неоспоримо. Нет... Анастасия внезапно выпрямилась и, вся дрожа, рванулась к императрице, замерев от нее в полушаге...
- Как, Ваше Величество?... - голос ее зазвенел от страха, но она торопилась сказать, чтобы не оборвались силы, чтобы понять, можно ли еще что-либо изменить... - Как?... Вы караете меня еще большей карой... Ведь пред Господом Богом грех великий, коль девица без любви отдает себя незнакомому человеку, к которому хладна она совершенно! Сколько беды принести может сей шаг!...
Голос ее сорвался, а сердце трепетало. Вот и свершилось то необратимое, чего она так боялась. Случилось, не зря предчувствие томило ее, нависая тяжелым гнетом... Успеет ли она добраться к Саше, чтобы рассказать ему, чтобы хоть попрощаться?... Или ее, как и Софью в монастырь?... Да к черту, пусть жених ее ненавистный даже красив, как Аполлон будет, богат, как Крез - противен он ей глубоко! Ну и что, что она не знает его?! Лишь один мужчина занимает ее мечты... Но сможет ли она отправиться под венец с любимым? Или погибнет?