Отправлено: 07.12.15 22:18. Заголовок: Только ли Париж любит победителей?

Находясь на грани между жизнью и смертью, никогда не знаешь, кто выйдет победителем... И если у жизни окажется больше сил, не исключено, что после этого она в корне изменится... Вот так и не знаешь, какой стороной может повернуться к тебе судьба в любую минуту, и насколько внезапными бывают её хитросплетения...
Время: конец марта - начало апреля 1744 года
Участвуют: Серж де Брильи, Иоганна Ангальт-Цербстская

 Отправлено: 07.12.15 22:26. Заголовок: "Русская эпопея&..

"Русская эпопея" подходила к концу. Прежде Серж думал, что для него уж точно. По всем расчетам рана должна была стоить ему жизни, и нынешней весны он уже не увидит. Но так уж случилось, что расчеты оказались неверны, причем целиком. В одном он уверился месяца с два назад, во втором - уже сейчас, в Петербурге. Остановившись на Невском мосту, француз рассеянно блуждал взглядом по льду, тающему на реке. В голове тихонько отдавалось последнее "прости", оброненное тогда на мельнице. Только масштаб поражения был уже не тот.
Конечно, он так цеплялся за жизнь не для того, чтоб сейчас бросаться в Неву или пускать себе пулю в лоб из-за несчастной любви. Бог с ней, с любовью. У каждого своя судьба. Не по себе, значит, дерево рубил. Но что же дальше-то?
Это прощание - оно как будто исходило от всей этой страны. Пятый год пошел тому, как занесло сюда - и все без толку. Бессильная ярость точила Брильи, и готова была выплеснуться на всех - на императрицу, которая, как стекло, растоптала их шведско-французские планы, на маркиза, который пытался как-то подчинить ее своему влиянию, вместо того, чтоб поддакивать, от этого меньше вреда бы было, на эту лживую столицу, построенную, как их Версаль, на болоте, которая манит блеском золота, а вместо этого грабит и то, что имеется... да даже на каких-то проходивших мимо баб и остановившихся, чтоб поглазеть на него. Что он, Аполлон Бельведерский или картинка журнальная, чтоб на него любоваться?
Высказав ничего не подозревающим зрительницам на чистейшем французском все, что он думает о России в целом и о них в частности, Брильи направился уже прямо на Адмиралтейскую площадь, чтоб положить конец всем недомолвкам. Недомолвок было много, даже слишком, но все они сходились в одном - в расчетах они ошиблись, те несколько лет, пока власть еще не окончательно сосредоточилась в руках Елизаветы, миновали, а на старого приятеля, которого прежде так ласкала, капризница поглядывает косо. Не лучший финал для столь масштабной эпопеи...

... последовавшая за сим беседа вышла несколько подробнее, чем предполагал новоприбывший кавалер.
- Ваше Сиятельство, от меня Вам пользы не будет, а худого много. Как бы к моим авантюрам и Вас не причислили. Нет, это уж Вы, прошу пардона, излишнего прибавили - не пропадаю я по полгода. Где ошивался? Рану залечивал, я уж говорил. Нет, от пули. Помилосердуйте, я ведь не с тем приехал, чтоб все в красках рассказывать. Вовсе не политическое, это неинтересно. А Вы б чрезвычайно меня обязали, если б вот эту бумагу подписали...
На стол легла свернутая вчетверо бумага, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении прошением об отставке.
- Ради нашего же блага. Нет, ничего из документов при себе не имеется. Подпишите, что Вам стоит.
Еще с четверть часа он разводил рацеи, уверял, что интересы французской короны не пострадают, никакой мести он не замышлял, а под конец почти насильно придвинул бумагу и попросил маркиза как можно скорее забыть о его существовании. Должно быть, Шетарди позволил себя так скоро уговорить только оттого, что не до того было - над самим начинали сгущаться тучи. И лучшим тому подтверждением была все реже посылаемая ему манящая улыбка российской орлицы...

Ну, кончен бал! Теперь бы домой ехать, да обидно - столько лет прокружился, богатства, за которым гнался, не нажил, да и что было поистратил. Только и приобрел, что сердечную рану - эта уж бог весть, когда затянется - да кое-какие познания по части русского быта. Негусто. Да полно, уж не обратиться ли к самой императрице? Только вот какой чёрт еще меня к ней подпустит?

 Отправлено: 08.12.15 04:34. Заголовок: Шёл третий месяц пре..

Шёл третий месяц пребывания цербстских герцогинь при русском дворе. Новая жизнь, к которой так стремились и мать, и дочь, превзошла все их ожидания. Даже для Иоганны тот пышный приём, который оказали им в России, казался чем-то поистине сказочным, то чего уж и говорить о Фике, толком не знавшей жизни и глядевшей на всё с несказанным восторгом. Впрочем, не столько богатые дары прельщали юную невесту наследника, сколько желание поскорее влиться в новое окружение и стать по-настоящему "своей". И пока герцогиня, не помня себя от счастья, наслаждалась всеми земными благами, которыми отныне была наделена, дочь усердно постигала искусство быть поистине русской и с утра до ночи занималась с лучшими учителями, приставленными к ней самой императрицей. Иоганне же это было только на руку: ей больше не приходилось следовать по пятам за дочерью, как это было во время их путешествия и в первое время после приезда. Теперь она наконец могла в полной мере ощутить вкус свободы, богатства и головокружительных впечатлений, о которых долгие годы могла лишь мечтать...
Старая карета с цербстским гербом, в которой постоянно заклинивало дверь и пронзительно скрипели колёса, теперь сменилась другой - совершенно новой, с дорогой обивкой на матрасах, щедро устланной соболями, да такой лёгкой и быстрой, будто и не колёса вовсе несли её, а крылья! Эта карета частенько возила свою обладательницу по улицам Петербурга, открывая перед ней новые, неизведанные уголки загадочного края. Да и сама герцогиня заметно преобразилась: прежде бледная, исхудавшая и издёрганная, она заметно оживилась и похорошела; гардероб же её теперь стал значительно богаче, чем по приезде в Петербург, когда она и дышать боялась на единственное парадное платье - то самое, золотистого цвета, которое надевалось лишь по особым случаям вроде королевского бала или первого приёма у Елизаветы. Далёкий захудалый Цербст теперь казался ей не более, чем кошмарным сном, о котором она и вспоминала лишь изредка, а вместе с ним - и о герцоге, и об особняке, больше напоминавшем тюремный корпус, и о ненавистном вассер-супе, который негодница Шенк по приказу хозяина исправно подавала к обеду... Изрядно опостылевшая прежняя жизнь была так далека, что возвращаться к ней Иоганне никак не хотелось. Ей и в голову не приходило, что в один прекрасный день Фике поставит под угрозу их блестящее будущее...
Да, эта несносная девчонка недавно ухитрилась заболеть, да так крепко, что надолго слегла в горячке. И кто, скажите на милость, был виноват этой дурёхе, которая ночами сидела у открытого окна с книгой? Поначалу Иоганна грешным делом подумала, что дочь решила разыграть спектакль, чтобы несколько дней отдохнуть от дворцовой суеты и всласть поваляться в постели. Но когда жар разыгрался не на шутку, и императрица созвала придворных лейб-медиков, герцогиня не на шутку испугалась. Фридрих, узнав о тяжёлой болезни племянницы, всерьёз задумался подыскать другую невесту для наследника... К счастью, всё обошлось наилучшим образом, и Фике пошла на поправку, успев напугать мать до полусмерти. Уж больно жутко оказалось столкнуться нос к носу с потерей дочери, а после и неизбежным возвращением в Цербст...
Теперь же, когда Фредерика чувствовала себя значительно лучше, Иоганна возобновила свои прогулки по Петербургу, приносившие ей особое удовольствие. Это по цербстским улицам стыдно было лишний раз проехаться, да и от окна скорее тянуло отвернуться, нежели полюбоваться проплывающими мимо унылыми пейзажами. То ли дело, когда тебя везут, будто королеву, со всеми удобствами, а вокруг - удивительной красоты дома, сады, фонтаны, величественная Нева в осколках тающего льда... В очередной раз проезжая по Адмиралтейской площади, Иоганна выглядывала, словно впервые, из-за приоткрытой занавески в окне кареты, провожая сияющим взглядом прохожих, неспешно идущих по своим делам. Дамы с кавалерами под руку, гордо шагающие военные, совсем юные барышни с гувернантками - кого только не увидишь, в отличие от усеянного сплошными мундирами заштатного городка...
Отчего же вдруг среди этого пестреющего течения взгляд Иоганны остановился на одинокой чёрной фигуре, отделившейся от здания посольства? Тот же чёрный с серебром камзол, шляпа-треуголка, чёрные усы...
"Граф де Моден-Эгильон?.. Вот так встреча!.. А он-то какими судьбами здесь оказался?" От удивления герцогиня чуть приподнялась, чтобы получше разглядеть человека, в котором узнала своего недавнего попутчика. Граф ещё тогда показался ей довольно подозрительной персоной, и причин на это было немало. Вот и сейчас доверия к нему у Иоганны ничуть не прибавилось: вот, допустим, что он мог делать здесь, в посольстве, ведь тогда он ни словом не обмолвился о своей деятельности в Петербурге, хотя и собирался следовать за ними до конца пути... Потом, правда, куда-то подевался и вовсе исчез. Да и если разобраться, то и в первый, и в последний раз герцогиня видела его в один и тот же день - утром она подобрала его, полуживого, на дороге в лесу, и доставила до гостиницы в Потсдаме, а вечером граф снова появился на балу в Сан-Суси, и каким-то чудом держался на редкость бодро... Откровенно говоря, даже чересчур пылко для раненого. Вот и попробуй пойми, как ему это удалось...
Тем временем расстояние между каретой и высокой фигурой в чёрном камзоле сократилась до предела. Мужчине стоило лишь на миг поднять голову, чтобы Иоганна убедилась в своих догадках. Поспешно отвернувшись, она задёрнула занавеску и исчезла за ней - не хватало ещё, чтобы граф сейчас вообразил невесть что и решил, что это она его так пристально разглядывает!

 Отправлено: 08.12.15 10:30. Заголовок: Положение, в котором..

Положение, в котором оказывался теперь Брильи, было не то, чтобы невыносимым, подобного он бы не потерпел, но и не очень приятным. После того, как стало ясно, что ему дается еще один шанс пожить, Серж жаждал только поскорее встать с постели, чтоб, наконец, заняться делом и бросить эту беготню по сугробам за русской звездочкой. Значит, не его ждала и не о нем мечтала. Не пришелся ко двору, значит. Но мало ему амурных историй, так еще и поработать спокойно нельзя. О том, что мнение знающих людей о его репутации располагается ниже уровня дна Невы, шевалье, конечно, было известно. Ну да бог с ним, всегда можно прикрыться подставным именем. Но соль-то как раз в том, что пятна забрызгали не только его репутацию, а досталось даже маркизу. Это почти крестному отцу-то всего переворота, милого дружка, с которым даже (по слухам) в Троице-Сергиеву лавру не грех отправиться. И вкупе с этими подозрениями, появление в столице столь сомнительного субъекта, как он, могло дорого обойтись всем троим - и ему, и Его Сиятельству, и французской короне. Вернее, ее планам насчет прибирания молодой империи под свое тепленькое абсолютистское крылышко.
Вследствие всего этого от лишних проблем начальника (уже, впрочем, начальника бывшего) Серж избавил, а вот себе неприятностей присовокупил. С какой стороны ни взглянуть, а все ж не хотелось вот так в Париж ехать. Чтоб он, доблестный кавалер де Брильи, надежда и опора престола (аж самому смешно стало) - и вдруг вернулся с пустыми руками? Да шиш с маслом получите, как говорят местные офицеры!
Увлекшись полетом мысли, он даже произнес вслух последнюю фразу - громко, отчетливо, словно в самом деле желая показать шиш с маслом этому насквозь лживому городу.
Произнес - и уже мгновенье спустя стало ясно, что уже это первое восклицание оказалось весьма большой глупостью, поскольку в тот момент мимо него с грохотом промчалась карета, запряженная парой лошадей. На дверцах расположились небольшие живописные вставки с изображением неистово пляшущих ангелочков. И эта самая карета с ангелочками во-первых, предприняла попытку окатить его отнюдь не первой свежести грязью, а во-вторых в ее окошке мелькнуло довольно красивое дамское личико, как будто ранее уже виденное Брильи.
Руководствуясь вторым и пытаясь спастись от первого, французский авантюрист предпринял единственно возможное решение - прыгнул на запятки кареты, воспользовавшись отсутствием на оных лакея и таким образом без помех докатил до ближайшего перекрестка, только придерживая треуголку, чтоб ее не сдуло ветром. Удивленные взгляды прохожих только еще больше подзадоривали француза приосаниться и даже ухитриться не попасть в поле зрения кучера.
Прокатившись так несколько минут, Брильи во время дороги все пытался вспомнить, где мог видеть сидящую в карете даму. Что-то в ней было от столь любимой русскими Патрикеевны - золотисто-рыжеватые кудри, убранные в высокую прическу, эти лукавые зеленые глаза... Графиня Рейнбек!
Шальная мысль мелькнула в воспаленном воображении Брильи. Почему, собственно, императрица? Он и видел-то ее всего лишь раз, и то мельком. А случайно встретить герцогиню и не снести поклончик - это уж совсем не галантно. Хуже-то не будет. Недолго думая, Серж спрыгнул с задка остановившейся кареты и пару раз постучал в окошко.
- Помните еще меня, Ваша Светлость? - хотелось бы верить, что герцогиня (и вместе с тем мать невесты наследника русского престола, что не в пример важнее) услышит его и признает.

 Отправлено: 08.12.15 16:05. Заголовок: Карета, не останавли..

Карета, не останавливаясь, промчалась мимо д'Эгильона, и герцогиня свободно вздохнула, вновь устроившись поудобнее на мягком сидении. В самом деле, чего так волноваться? Ну, пусть даже он успел её увидеть, пусть даже узнал - и что от этого? Да, бдительность - одна из важнейших дипломатических тонкостей, но нельзя же переходить все границы... Всякая осторожность хороша в меру, в противном случае так недолго и с ума сойти. И всё же некое шестое чувство упрямо подсказывало Иоганне, что неспроста этот человек снова попался ей на глаза. В третий раз уже он возникает в её жизни совершенно внезапно, как снег на голову, и по чистой случайности оказывается поблизости... Нет, такими странными случайности вряд ли бывают, и уж тем более - столько раз подряд.
В конце концов решив, что столкновение с графом непозволительно прочно заняло её мысли, Иоганна нарочито безразлично хмыкнула и снова приподняла занавеску, разглядывая весенний городской пейзаж. Снег пока ещё сошёл лишь наполовину, и на обочинах кое-где ещё виднелись грязно-белые островки, которые ещё не так давно были высокими сугробами. "Ничего, скоро погода станет значительно лучше, и можно будет совершать пешие прогулки, не боясь забрызгаться до колен", - попыталась успокоить себя Иоганна, мысленно заводя с собой отвлечённую беседу. - "Скоро и Фике окончательно встанет на ноги, и подготовка к свадьбе с наследником возобновится. Ещё чего удумал мой царственный кузен! Не успела девчонка простуду подхватить, а он уже и замену ей подыскал - мол, Гессен-Дармштадские сестрицы, хоть и неказисты, а для такого болвана, как цесаревич российский, вполне сойдут... Нет уж, такой шанс даётся только раз в жизни, и если судьбе было угодно избрать наше несчастное семейство, то мы по праву заслуживаем этого. Уступать нельзя ни в какую! Ни гессенским замухрышкам, ни кому-либо ни было ещё. Да и смогут ли их недалёкие родители оправдать миссию, возложенную на них королём? Что ж, если Его Величество жаждет провала, пусть рискнёт..."
За окном по-прежнему мелькали чьи-то лица, обращённые к проезжающей карете. Герцогиня никак не могла понять, почему все стали оборачиваться ей вслед в таком изумлении. Она и сама понимала, что подаренная императрицей карета вполне могла стать предметом зависти горожан, однако никогда ещё прежде её не провожали столь пристальными взглядами все, кто встречался по пути. В конце концов, эти взгляды могут означать далеко не самые восторженные впечатления: а что, если какой-нибудь уличный мальчишка-сорванец написал грязью на карете бранное слово? Или того хуже - ножом нацарапал...
Доехав до ближайшего перекрёстка, Иоганна резко велела кучеру остановиться и, поправив меховой воротник на плечах, собралась лично проверить, не случилось ли чего с каретой. Но стоило лишь ей протянуть руку, чтобы открыть дверцу, как вдруг...
- Помните еще меня, Ваша Светлость?
Этот голос ни с кем не спутаешь... Как и лицо его обладателя, тут же возникшее в окне. От неожиданности Иоганна вздрогнула и отдёрнула руку от двери. Готовая поклясться, что и сама не заметила, как помешалась, она не могла понять, что происходит... Как, чёрт возьми? Он только что выходил из посольства - и вот он снова здесь, прямо перед ней!
- Граф? Что... Вы здесь делаете?.. - напрочь забыв о приличиях, осведомилась герцогиня, по-прежнему не решаясь открыть дверь. А вдруг сейчас окажется, что там никого и в помине нет, и беседует она лишь с плодом своего воображения? Но настойчивый стук повторился, убеждая Иоганну в обратном, и она в крайнем смятении повернула дверную ручку.
"Ваша Светлость... Минуточку, а откуда он знает?.. Или нечаянно оговорился? Он ведь знает меня под именем графини Рейнбек, и выше, чем "Ваше Сиятельство", никак не может обратиться..." Недавние тревожные предчувствия всколыхнулись с новой силой, и скрыть явного волнения Иоганна уже никак не могла. Что ж, пусть граф спишет всё это на удивление новой внезапной встрече...

 Отправлено: 08.12.15 22:17. Заголовок: Серж не знал точно, ..

Серж не знал точно, умеет ли он при случае быть очаровательным мужчиной, но, во всяком случае, сейчас старался на совесть. В негромком его вопросе слышалась столько ласки, любезности, нежного воспоминания, а в окошко он заглянул с такой вкрадчивой улыбкой, что нужно было бы поистинне Нероном в юбке, чтоб не отворить ему. И - нет, так увивался он не напрасно - сладкий шепот не оставил герцогиню равнодушной. По прошествии нескольких секунд, вероятно, раздумий (что ж, он и сам не сразу признал ее), маленькая ручка отворила дверцу кареты, и сама старинная знакомка показалась ему навстречу.
- Граф? Что... Вы здесь делаете?.. - неожиданный вопрос. Сказать Вам правду, Брильи и сам не совсем отчетливо представлял, что он здесь делает и, главное, с какой теперь целью преследует кареты вполне почтенных дам и пытается улестить сладкими речами. Правда, ввязаться в эту историю он уже ввязался, значит, надо плыть по течению, а нужно оно или нет, мы разберемся потом.
- Льщу себя надеждой вновь увидеть Ваше прекрасное лицо, чья дивная прелесть может поспорить и с ланитами Авроры цвета парнасской розы, сударыня, - ни на одну минуту не смутился де Брильи, которому хоть и случалось иногда выражаться, по собственным словам, "как извозчик", однако же в жилах которого текла французская кровь. А, как известно, сочинять комплименты истинные французы выучиваются еще во чреве матери, - и небо, вняв моим сердечным молитвам, посылает мне эту встречу с Вами.
И, не моргнув глазом после описанного выше пышного комплимента, Серж Бержамен Луи Жермен Симон де Брильи церемонно поклонился и, не испросив позволения, припал губами к дамской ручке. Когда же все реверансы были окончены, наступал щекотливый момент - ему и самому страсть как не хотелось расставаться с уже таким близким, уже так полюбившимся ему графским титулом, что почти сроднился с ним, даже привык отзываться на лестное название, но... что оставалось ему делать?
- Не больший граф, чем Вы - графиня, Ваша Светлость - надеюсь, Вы позволите так называть Вас? Было бы непочтительно умалять столь завидный титул. Осмелюсь надеяться, что у Вас найдется время на небольшую беседу, даже если начало ее не очень придется Вам по душе? - продолжал Брильи, остановившись прямо напротив кареты, да еще и на таком близком расстоянии, что решительно никак нельзя было спуститься со ступеньки, не наскочив прямо на него.
Все ж таки никогда он не признавался образцом любезного и учтивого кавалера и сейчас, стараясь говорить так, чтоб голос как можно больше располагал к себе и внушал доверие, Серж невольно чувствовал, что со стороны скорее походит на разбойника, грозящего мирной путешественнице пистолетом. Он не грозил, конечно, но буквально рвался в тесное пространство кареты и, вероятно, если б его порывы не сдерживали мораль и воспитание, мог бы позволить себе и сделать шаг навстречу, то есть в любом случае заставив герцогиню отстраниться назад, чтоб не столкнуться с ним.
- Ведь неслучайно наши дороги вновь пересеклись? - вопрос ли это или утверждение, по интонации его разобрать было невозможно. Очевидно было только одно - при всякой встрече с женщиной, когда-то его поразившей, Брильи становился таким законченным фаталистом, что все споры оказались бы совершенно бесполезными.

 Отправлено: 10.12.15 02:38. Заголовок: Пока Иоганна, пребыв..

Пока Иоганна, пребывая в некотором смятении от такого внезапного поворота событий, настороженно изучала графа взглядом, тот поспешил ответить ей таким витиеватым комплиментом, что все сомнения рассеялись в один миг. Нет, это не обман воображения, и глаза её не подводят - Его Сиятельство граф Серж де Моден-Эгильон собственной персоной! Только он мог, чуть придя в себя после обморока, произнести такую высокопарную речь в адрес женщины, которую и видел-то впервые в жизни. Нынешняя их встреча была уже третьей, но граф оставался верен себе и держался всё с той же исконно французской причудливой галантностью.
- ... и небо, вняв моим сердечным молитвам, посылает мне эту встречу с Вами, - подведя итог своей яркой речи, д'Эгильон не замедлил раскланяться и запечатлеть на руке герцогини столь долгий поцелуй, будто эта самая рука принадлежала его старинной знакомой, с которой он провёл в разлуке по меньшей мере года два. Впрочем, и в этом не было ничего удивительного - ещё тогда, благодаря свою нечаянную спасительницу, он не нашёл ничего лучше, как осыпать её руку точно такими же порывистыми поцелуями. Однако сейчас эта решительность заставила Иоганну насторожиться ещё больше. Уже не оставалось никаких сомнений, что рядом он оказался не случайно, вот только цель его внезапного появления по-прежнему оставалась загадкой. Версия о сердечных молитвах и желании вновь увидеть её прелестное лицо никак не казалась герцогине убедительной - она и сама точно такая же мастерица пускать пыль в глаза, прежде чем вкрадчиво подобраться к сути дела.
- Не больший граф, чем Вы - графиня, Ваша Светлость - надеюсь, Вы позволите так называть Вас? Было бы непочтительно умалять столь завидный титул. Осмелюсь надеяться, что у Вас найдется время на небольшую беседу, даже если начало ее не очень придется Вам по душе?
Чем дальше, тем меньше оставалось у Иоганны надежд на то, что разговор повернёт в отвлечённое, ни к чему не обязывающее русло. Больше всего ей сейчас хотелось бы убедиться, что худшие её подозрения ошибочны, и граф вправду поддался какому-то безрассудному сердечному порыву, который, собственно, и велел ему следовать за ней по пятам. Во всяком случае, это было бы куда проще - это не грозило ей ничем, кроме пристального внимания не в меру пылкого поклонника. Однако здравый рассудок герцогини никак не желал обманываться, да и картина складывалась неутешительная. Д'Эгильону известен её истинный титул - а значит, он узнал и её настоящее имя. Появление у здания посольства тоже не предвещало ничего хорошего - этот человек явно имеет самое прямое отношение к политическим делам. Как ни пыталась Иоганна успокоить себя, вывод напрашивался сам собой: граф де Моден-Эгильон вполне мог оказаться тем же, кем была и она сама - тайным агентом своего государства. Не хватало, чтобы сейчас, когда всё складывалось наилучшим образом, в их тщательно взлелеянный план вмешалась Франция... Слова же графа о том, что начало беседы придётся ей не по душе, волей-неволей вселяли беспокойство. Иоганна почувствовала, как её пальцы, по-прежнему сжимающие дверную ручку, тут же похолодели.
Д'Эгильон ждал, вплотную приблизившись к карете герцогини и не сводя с неё вопрошающего взгляда. Ситуация была крайне неловкой, и напряжение возрастало с каждой секундой. Иоганна всеми силами старалась не выдавать своего беспокойства, но чувствовала, что получалось это у неё из рук вон плохо. Больше всего ей сейчас хотелось захлопнуть дверь и поскорее исчезнуть куда глаза глядят, отчего она даже искренне пожалела, что признала графа и открыла ему дверь. Но теперь отступать было некуда, да и смысла в этом не было - уж если ему что-то нужно от неё, то он непременно найдёт способ поймать её не сегодня, так завтра или через неделю. А уж это д'Эгильон дал понять Иоганне с первого слова. Такими сладкими речами обычно разливаются либо пылко влюблённые безумцы, либо те, кто позарез в чём-либо нуждаются, и на меньшее, чем положительный ответ, соглашаться не готовы. Сейчас это был однозначно второй случай, хотя герцогиня готова была дорого дать за то, чтобы всему виной и вправду оказалось лишь помутнение графского разума.
От реки повеяло сыростью и свежим весенним ветром, и это придало Иоганне решительности, немного прояснив её спутанные мысли. Сдаваться она не была намерена ни в коем случае, ибо на кону стояла не только её судьба, но и судьба государства. Если д'Эгильон каким-то образом разведал о планах Фридриха, если в его руки попала переписка с Мардефельдом, это грозило неминуемым крахом. Что ж, ещё есть возможность попытаться спасти положение. Главное - не выказывать никакой паники, держаться как можно увереннее и в случае чего всё отрицать. И потом, как гласит одно из негласных дипломатических правил, лучшая защита - это нападение...
- Ведь неслучайно наши дороги вновь пересеклись? - вновь послышался любезный голос графа, и взгляд его тут же преисполнился какой-то поистине роковой страсти.
"Ах, какой тонкий актёрский талант!.. Ну что ж, граф, если Вам так угодно, прикройтесь маской трепетного воздыхателя. Вряд ли это может быть правдой, если здесь замешана политика..."
- Об этом я и хотела бы узнать у Вас, сударь, - напрочь лишённым романтики тоном ответила герцогиня, приняв нарочито невозмутимый вид. - Прошу Вас, садитесь в карету, и мы продолжим беседу...
Распахнув дверь перед графом, Иоганна отодвинулась от прохода, позволяя нежданному гостю занять место напротив себя.
- Что же теперь побудило Вас столь решительно искать встречи со мной? Сколько же времени прошло со дня нашей первой и последней встречи... кажется, три месяца?

 Отправлено: 10.12.15 16:21. Заголовок: Развратный сеньор, в..

Развратный сеньор, во время охоты встретив невинную пастушку, не мог бы уговаривать ее более рьяно. Брильи чуть только не откровенно перегораживал дорогу, сластолюбиво улыбался и явно заискивал перед случайно встреченной кузиной Прусского короля. Порой подчеркнутая грубоватость, нередко применяемая им для того, чтоб еще менее походить на Любезность, спустившуюся на землю и воплотившуюся в облике маркиза де ла Шетарди, сейчас была как минимум неуместна. Серж ясно видел только две дороги, намечавшиеся перед ним - либо оставаться в России, либо перейти под покровительства этой расчетливой, но от того не менее обворожительной дамы. Вилять хвостом перед дочерью еще рано, да и не очень, как казалось Брильи, основательно. Пока еще София Августа Фредерика не супруга наследника, да даже если б и была, проку ему в том вышло бы немного.
Приехав в Россию еще в тридцать девятом году, он успел насмотреться и на двор правящей императрицы, и на кружок веселой цесаревны, здесь называвшийся молодым двором. Но то было совсем другое дело. Анна была уже немолода, бездетна, и, по слухам, можно было ожидать чего угодно. Недаром осенью сорокового при дворе началось дружное метание - правда, тогда еще рано было нашептывать в нежные ушки Елизаветы всякие соблазнитильные вещи - по вместительности российский трон вполне устраивал и зарвавшегося фаворита покойной царицы. Опять ожидание. Вот как после этого можно удивляться, что русская эпопея продвигается так медленно?
Конечно, сам Брильи во дворце почти никогда не бывал, в покоях ничего не подслушивал и свечку не держал, но свободный доступ на Адмиралтейскую вполне обеспечивал ему неплохую осведомленность. А что сейчас-то рваться? Императрица в расцвете лет и женской красоты и, по меркам француза, прощаться с ней будут дай Бог лет через сорок. Столько времени у него не было, а где-то находиться нужно. И потом, если бросаться к молодому двору, придется очаровывать и наследника, и его юную супругу, а это гораздо сложнее. Возиться с двумя хотя и милыми, но все-таки детьми у шевалье не было ни малейшего желания. Что он им, нянька? Уж лучше испробовать все свои чары на матушке, тем более, что у нее больше шансов отблагодарить. За самой же царицей Сержу не хотелось увиваться - интересы Франции он не предавал, те документы, что были, перешли во французский кабинет, да и уходил он, в сущности, только для того, чтоб хоть как-то развязать маркизу руки и не заставлять краснеть за его набеги. Сейчас из всего можно раздуть скандал, было б желание. А желание, как грех, водилось.
Вот почему, не заставив себя долго ждать и упрашивать, он мигом нырнул в дверцу кареты вслед за герцогиней, но присаживаться перед столь высокой особой не стал, дабы не наводить на мысль о фамильярности, а, поскольку стоять без риска пробить голову потолком было невозможно (если рана на пробитой груди у него еще затянулась, то где гарантия, что пробитая голова зарастет так же хорошо?) Серж самозабвенно встал на одно колено, чтоб Ее Ангальт-Цербстская Светлость могли созерцать его исключительно сверху вниз даже сидя.
- Позвольте... Январь, февраль, март... Да, месяца три будет. Долгая разлука для тех, кому был дан всего один день, чтоб узнать друг друга! - Брильи невесело усмехнулся, - Однако, как вижу, Вы не забыли меня. Что не может не радовать. Но прошу извинения, беседа ведется не на равных условиях - я знаю Ваше имя, а Вы не знаете моего. Нет, к собственному моему сожалению, я такой же граф, как Ваш кучер - балетная танцовщица. Сейчас самое время сказать Вам, что зовут меня шевалье де Брильи и пографствовать я могу разве что в сладких грезах. Надеюсь, это неприятное обстоятельство не заставит Вас указать мне на дверь? Нет? Благодарю.
Это в приветствиях можно разводить пышные любезности, а дела любят лишь существенную краткость. Не был сторонником витиеватых конструкций и французский авантюрист, когда речь доходила до главного. Если иным господам дать волю, они могут наплести таких риторических конструкций, что к концу одного предложения забудешь не то, что его начало, даже имя собеседника. Соответственно, дабы не хлопать глазами просто так и не казаться совершенным уж болваном, приходится кивать и поддакивать - ну, да им того только и нужно. Не любивший всю античность в целом за то, что ей так донимали в годы учения, Брильи именовал такие речи не иначе как бреднями покойного Демосфена. До такого пошлого приема истинный кавалер никогда не унизится.
- Не стану более скрывать свои намеренья - Вашу карету я нагнал для того, чтоб предложить свою помощь и сделаться Вашим сторонником. Что б Вы ответили на это? В чужой стране, тем более такой, где мы сейчас находимся, лучше держаться вместе. В России я провел уже несколько лет, и мог бы оказать Вам неплохую услугу, если б Вы были согласны.
Сцепив руки в замке, он искоса взглянул на герцогиню, пытаясь по выражению ее лица истолковать ответ. Было бы хорошо, если б положительный. Ни возвращаться в Париж без славы, горы золота и супруги, ни пытаться переметнуться на сторону русской царицы (то есть непременно напороться на этого старого интригана Бестужева-Рюмина, который ему, конечно, на пол-мизинца не поверит, и правильно сделает, ибо довольно было разнестись слухам о какой-то болезни, посетившей город, как Брильи немедленно желал канцлеру слечь с ней на полгода и не портить дело) и заставлять маркиза кусать губы до крови Сержу страсть как не хотелось. Так что волей-неволей следовало любезничать. Впрочем, почему обязательно неволей? Кровь из его сердечной раны уже перестала капать, но за ней требовался еще уход. Так почему бы не перевязать больное место платочком с вензелем "И. Е."?..

 Отправлено: 11.12.15 02:22. Заголовок: Вот так поворот... М..

Вот так поворот... Меньше всего в ответ на свой вопрос Иоганна ожидала услышать из уст графа некое чистосердечное признание. А граф-то оказался и не графом вовсе... Шевалье де Брильи, стало быть. Серж-Луи-Жермен... Герцогиня даже попыталась вспомнить длинную вереницу имён своего старого знакомого, но кажется, не назвала и половины. Любопытно, что же ещё из этой пышной кавалькады он выдумал сам?
Поначалу Иоганна отчего-то была уверена, что внезапный посетитель, оказавшись в карете, долго тянуть не станет и сразу же перейдёт к сути. Но граф, а точнее, шевалье, ещё какое-то время медлил, не сводя с неё пристального восторженного взгляда. Восторг этот был, как считала герцогиня, не более чем показным, дабы произвести на неё должное впечатление и расположить к себе, прежде чем так или иначе дать понять, что теперь она в ловушке. Но сдаваться было ещё слишком рано, да и совершенно ни к чему. Оставив излишние церемонии, Иоганна обратила на француза столь же выразительный взгляд, пытаясь уловить малейшие перемены в его лице.
- Вот как, значит... Ну что же, шевалье де Брильи, будем знакомы снова, - герцогиня намеренно подчеркнула впервые произнесённое имя, пытаясь свыкнуться с ним. - Кто из нас не мечтает о величии гораздо большем, чем мы наделены... И Вы правы, шевалье, умалять его было бы и вовсе глупо, если бы того не требовали обстоятельства.
На последних словах Иоганна вдруг оборвала свою речь, не желая вдаваться в подробности этих обстоятельств. Она всё ещё не знала, насколько известны де Брильи все детали её приезда инкогнито в Петербург, и побаивалась, как бы не наговорить лишнего. Поэтому самым разумным решением ей сейчас показалось просто умолкнуть и ждать, пока француз сам не раскроет ей цель своего визита.
Повисшее на некоторое время молчание настораживало герцогиню. Ей хотелось как можно скорее покончить с этой беседой, не обещающей ничего хорошего. Только бы обернуть всё так, чтобы шевалье, пришедший склонить её на сторону французской короны, остался ни с чем и не имел бы ни малейшей возможности шантажировать её. А этого следовало ожидать, поскольку тот, ничего не добившись мирным путём, вполне может припугнуть её, имея на то достаточно веское подкрепление.
Но и тут Иоганна вскоре убедилась, как сильно ошиблась. Шевалье де Брильи оказался настоящей непредсказуемостью во плоти, и чем дальше, тем больше удивлял её своей хитрой тактикой. Сделаться сторонником, значит... Услугу оказать...
- А позвольте спросить, шевалье, почему я должна Вам верить? - вкрадчиво поинтересовалась герцогиня, стараясь говорить так, чтобы её голос звучал как можно мягче. Ибо встречный вопрос, произнесённый тоном на манер"Какого чёрта?", мог спровоцировать совсем не то, что нужно. - Я знаю о Вас сейчас ещё меньше, чем три месяца назад... Пока что я не вижу ни единой причины, по которой могу довериться Вам. Да и не совсем понимаю, что Вы хотите получить от союзничества со мной. И о какой услуге идёт речь? Раз уж Вы начали этот разговор, то будьте так добры объяснить, в чём, собственно, дело?...
Ситуация выглядела до странности нелепо: Брильи, застыв перед Иоганной в коленопреклонённой позе, словно кавалер, просящий руки возлюбленной, предлагал ей заключить некий сомнительный союз. Карета, остановившись на минуту, теперь уже явно не собиралась продолжать свой путь в ближайшее время. И двое находящихся внутри замерли, обратив друг на друга выжидающие взгляды. Каждый ждал ответа на свой вопрос, как приговора, стараясь внешне ничем не выдать своих истинных чувств. Во всяком случае, так было с Иоганной, которая пыталась изобразить непринуждённость, чтобы скрыть зародившиеся в душе опасения. Что же было на уме у шевалье, оставалось только догадываться... Но весь его вид настолько не вязался с тем, что он говорил, что герцогиня окончательно запуталась в происходящем. В конце концов, почему человек, пришедший с намерением втянуть её в неизвестную авантюру, держит себя так, как будто явился, по меньшей мере, с признанием в любви?.. Почему-то вдруг вспомнился вечер в Сан-Суси, когда от Брильи, тогда ещё звавшего себя графом, исходил такой безудержный пыл, что никак не было свойственно человеку, который ещё утром лежал полуживым на снегу, получив глубокую рану... Тогда-то он и уверял Иоганну, что потерял голову, лишь только увидел её лицо, склонённое над ним, и прочий любовный вздор... Это что же получается, он и тогда намеревался добиться того же, с чем пришёл сейчас, но несколько другим путём?.. Или всё же тогда их встреча была чистой случайностью? Какой же, однако, странный тип этот француз!..

 Отправлено: 11.12.15 13:36. Заголовок: Воспользовавшись ..

Воспользовавшись "повторным знакомством" Брильи мгновенно овладел рукой герцогини и оставил на ней с десяток горячих поцелуев. За минувшее время, как ему казалось, он охладел совсем, даже сделался каким-то равнодушным ко всему - то ли от тоски, то ли от неизвестности, то ли оттого, что устал метаться. А тут - тепло ли кареты подействовало ли, нежданная встреча или возможность потолковать по душам, но привычный пыл француза разгорался с новой силой. Даже вполне официальные поцелуи руки вышли у него жаркими, как у влюбленного после долгой разлуки.
- Да, да, разумеется. Ехать открыто к царице полторы тысячи верст без охраны - это самоубийство. Мало ли по дорогам разбойников ходит, - при последних словах Серж не удержался от улыбки, вспомнив романтическую сказку о лесных разбойничках с участием жареного гуся, - Эти обстоятельства мне хорошо известны.
Да, правду сказать, и не только эти. В руках Брильи скопилось порядочное число козырей, и потому он так судорожно пытался поскорее сбыть их все, чтоб не вызывать подозрений у герцогини. А если б она ни в чем его не подозревала, было б даже странно. Судя по едва-едва заметной насмешке, затаившейся в уголках губ, Ее Светлость были вполне готовы к новым плутням и попыткам надуть.
- А позвольте спросить, шевалье, почему я должна Вам верить? - ах да, как же он не подумал о таком простом вопросе! Рассчитывать на одно только внешнее обаяние позволяется разве что одним щенкам, которые каждый на свой лад пытаются понравиться тому, кто станет для одного из них хозяином. А пока, стоит признать, сам он почти держался той же тактики, вместо чего-нибудь убедительного ограничиваясь выразительными взглядами и нежными улыбками.
- Быть может, оттого, что не я пытаюсь склонить Вас на сторону Франции, а сам ищу Вашего участия? - подражая герцогине, Брильи говорил почти что ласково. Нужно показать, что его не стоит опасаться, что он не обидит ее и не сделает ничего дурного, наконец, что он готов (в душе француз, конечно, накладывал на себя крестное знамение и молился, чтоб выбор этот не стал для него величайшим падением) встать на ее сторону. Уж лучше попасть в подчинение очень, очень интересной немочке, чем дожидаться, пока молния ударит в крышу французского посольства. Конечно, по закону ничего больше высылки сделать им не могут, но ведь то по цивилизованным европейским законом, а от этих дикарей (Шетарди рассказывал, что король как-то называл Россию "крещеным медведем" - удивительное по точности определение!) чего угодно можно ожидать. Самого посланника, конечно, не посмеют и пальцем тронуть, что бы там ни случилось, а вот что его по головке не погладят, Серж чувствовал почти наверняка. - Да, Вы мало знаете меня, но мое предложение не требует каких-то особенных познаний из истории моей жизни. Но, если угодно, я расскажу.
Рассказывать подробности собственной биографии в позе юного оруженосца, которого посвящают в рыцари, было по крайней мере странно, и Брильи предпочел присесть, обхватив рукой согнутое колено. Так было гораздо удобнее, и если б карета тронулась с места, можно было не опасаться падения. Не особенно любил он монологи, но того требовали обстоятельства.
- Не буду, конечно, касаться всех частностей, скажу только, что родом я, как Вы уже знаете, из Французского королевства, имение мое в нескольких верстах от Парижа, соответственно, большая часть моей жизни связана с этим городом. Если Вы спросите меня о возрасте, то сейчас мне тридцать шесть лет. Несмотря на это обстоятельство, пока я не женат. Впрочем, все это мелочи, лучше расскажу Вам, как оказался здесь.
С тех пор, как в тридцать девятом году я добрался до России, она не отпускает меня, поскольку попал я в нее в свите французского посланника маркиза де ла Шетарди - должно быть, Вам известно это имя. Как будто не так давно, но в эти пять лет я успел повидать, как на троне сменилось четверо правителей - согласитесь, не каждый может этим похвалиться. Теперь о том, к чему я это все - дело в том, Ваша Светлость, что до полудня сегодняшнего дня я состоял на службе, соответственно, был не в праве распоряжаться собой. Сейчас же я сам себе господин, и оттого в настоящую минуту беседа между нами вполне возможна. - на этом моменте расчувствовавшийся кавалер ощутил себя настолько уверенно, что даже позволил себе коснуться платья герцогини и повернуться в ее сторону всем телом, - Да, я очень надеялся снова увидеть Вас, но не знал, что это произойдет так скоро. Увидеть для того, чтоб остаться при Вас и служить Вашим интересам.
Под конец речи Брильи совсем увлекся и глядел прямо в глаза, не опуская и не отводя напряженного взгляда. С губ едва не срывалось нетерпеливое "Ну же! Ответьте что-нибудь, нет пытки хуже томительного ожидания". Объяснить более логически причину такого предложения он не мог и сам себе, не то что истолковывать вслух. Но разве можно не поддаться на эти уговоры, на немой вопрос, застывший во взоре?..
Чего же еще Вам нужно, когда я весь перед Вами? Уж не доказательств ли?
Подписанная маркизом бумага была здесь же, с собой, но если ее показать, станет ясно, что деваться ему некуда и нужно соглашаться на любые условия. А политическая щепетильность не позволяла де Брильи слишком разбрасываться громкими обещаниями.

 Отправлено: 11.12.15 20:47. Заголовок: Чего ещё никак не мо..

Чего ещё никак не могла понять Иоганна, так это счастья, которым так и сияло лицо де Брильи - выглядел он так, будто ему только что и в самом деле пожаловали графский титул, усадьбу, наследство от безвременно почившего дядюшки, да ещё и пообещали очаровательную графиню в жёны; теперь же он, готовый от этого на радостях расцеловать весь мир, покрывал её руки безудержными поцелуями. Без всяких видимых причин он выглядел таким возбуждённым и радостным, будто уже сейчас был уверен, что все его планы осуществятся. Эта радость весьма забавляла герцогиню, чего она не могла до конца скрыть, с трудом сдерживаясь от насмешливой улыбки при виде восторгов шевалье. Даже зимнее происшествие, которому они были обязаны своим знакомством, вызывало на его лице довольно странную блаженную улыбку, какая часто бывает у влюблённых глупцов. Пожалуй, этот восторженный пыл был главным, что связывало некогда знакомого Иоганне графа де Моден-Эгильона и ныне сидящего перед ней шевалье де Брильи. Видимо, истинная его натура открылась ей ещё тогда, невзирая на все выдуманные титулы, имена и прочие звучные моменты из его биографии. Правда, от этого у герцогини ничуть не прибавилось доверия к сластолюбивому французу.
- Быть может, оттого, что не я пытаюсь склонить Вас на сторону Франции, а сам ищу Вашего участия? - вновь прозвучал вкрадчиво-ласковый голос, отчего уголки губ Иоганны предательски поползли вверх, выдавая явную насмешку. Ну, хитрец! Неужто он её совсем за дурочку принимает?
- Как знать, шевалье, как знать... Где же гарантия, что Вы и вправду не пытаетесь этого сделать? - вновь встретившись с Брильи вопросительным взглядом, герцогиня сделала выразительный жест рукой, тем самым высвободив её из цепкого плена. - По-Вашему, я настолько наивна, что могу вот так сходу довериться первому встречному?
Да, Иоганна при всей своей авантюрности была крайне подозрительной и не любила случайных людей. Одно дело, когда внезапный попутчик по дороге в Потсдам был лицом незаинтересованным, и мимолётное знакомство ни к чему не обязывало, кроме вполне естественного желания помочь и не оставить раненого умирать посреди леса; и совсем другое, когда этот же нечаянный знакомый оказывается замешанным в политике, и норовит втянуть её в нечто крайне рискованное.
- Да, Вы мало знаете меня, но мое предложение не требует каких-то особенных познаний из истории моей жизни...
Брови Иоганны удивлённо взлетели вверх. "Нет, он точно издевается! Конечно, чтобы посвятить его во все подробности своих планов, достаточно плениться пылкими речами и проникновенными взглядами, а как же иначе?"
Тем временем у Брильи, судя по всему, ноги затекли от долгого стояния на коленях, и он наконец устроился напротив герцогини. Она же, не говоря ни слова, стала терпеливо ждать, что последует за этим. Как бы ей ни хотелось, разговор по делу никак не клеился, и шевалье по-прежнему не торопился объясниться как следует. Впрочем, поведать кое-что о себе он всё-таки решил. Правда, поначалу Иоганну никак не покидало всё то же чувство, как будто сей галантный кавалер, как говорят русские, попросту валяет перед ней дурака. Происхождение, возраст, наличие супруги - в самом деле, что может быть ценнее этих сведений?
- Впрочем, все это мелочи, лучше расскажу Вам, как оказался здесь.
Словно прочитав мысли герцогини, а может, догадавшись по выражению её лица, Брильи наконец перешёл к сути. Выходит, он задавался той же целью, что и она сама - с той лишь разницей, что делал это на благо французской короны. Маркиз де ла Шетарди... Такие имена всегда известны в определённых кругах, Более того, в большинстве случаев даже самые тайные намерения таких лиц благодаря нужным людям довольно быстро становятся известны не только за пределами кабинета упомянутой персоны, но и далеко за пределами государства. Ей ли не знать, что за птица этот Шетарди... Теперь, впрочем, кое-что стало проясняться, и без того слабое доверие к посланнику маркиза таяло на глазах.
- Да, я очень надеялся снова увидеть Вас, но не знал, что это произойдет так скоро. Увидеть для того, чтоб остаться при Вас и служить Вашим интересам.
И снова пылкий взгляд, устремлённый в глаза и безмолвно молящий об ответе, мимолётное прикосновение... У этих французов, кажется, даже государственными делами движет исключительно романтика. Правда, Иоганна расценила этот порыв как отвлекающий манёвр, который должен был непременно смягчить её и лишить подозрений.
- Что ж, в таком случае могу ли я взглянуть на бумагу, которую Вы получили сегодня у маркиза де ла Шетарди?
Никакой жёсткости в голосе, никаких настойчивых требований - герцогиня нарочно обратилась к Брильи самым непринуждённым тоном, но рука её в этот же момент раскрылась ладонью вверх, не оставляя другого выбора, кроме как предъявить веское доказательство своих слов. Да и то, по правде говоря, наличие бумаги ничего толком не гарантировало - она вполне могла быть фальшивкой, заготовленной самим Шетарди на тот случай, если уловка не сработает и могут потребоваться доказательства. В самом деле, с чего бы вдруг ему, Брильи, после стольких лет службы у маркиза вдруг подавать в отставку?
- И всё-таки я не могу понять, - после недолгого молчания добавила Иоганна, - чем обязана таким внезапным решением? Что заставило Вас сменить сторону и действовать в интересах прусской короны?..

 Отправлено: 12.12.15 09:17. Заголовок: Если б еще с самых ю..

Если б еще с самых юных лет в голову Сержа не вбивали всеми правдами и неправдами, что всякое слово дамы прекрасно, и ничего, кроме восхищения, вызывать не должно, он бы, пожалуй, вспыхнул, а то и обиделся. Не недоверию, нет. Он сам привык в политике никому не доверять. Но это ужасное "первому встречному" оцарапало его несчастное сердце хуже любого орудия пытки. Это после всего того, что было, после нежных взглядов, вздохов, прелестного гавота, улыбки, послужившей ему наградой за то, что он тогда играл для Анастасии, таким легким порывом ветра ворвавшейся в их политические игрища (и спутавшей все карты, к слову говоря)... да, наконец, после того, как содержимое его кошелька навеки исчезло в этих хрупких длинных пальчиках - и он вдруг первый встречный!
- Но Ваша Светлость, возможно, забыли, мы с Вами давно знакомы, и с моей стороны было бы величайшим грехом намеренно вводить Вас в обман. - чуть заметная нотка обиды все-таки мелькнула в его речи. Да разве Вы сами пустили бы в карету первого встречного? - Если пожелаете, конечно... Клянусь спасением души, что говорю правду и Франция не имеет никакого отношения к моему предложению.
Ничего более убедительного, чем поклясться, Брильи просто не мог выдумать. И это в тот момент, когда он ждал помощи от разума и красноречия.
Да и вообще как-то мало было похоже на то, что сегодня разум вообще собирается оказывать своему обладателю хоть какие-то услуги. На это недвусмысленно намекали чуть приподнявшиеся брови Ее Светлости, слушающей его правдивые истории из жизни. Вместо того, чтоб предоставить список выгод, который герцогиня могла бы получить с обретением помощника в его лице или еще что-нибудь поинтереснее, шевалье упорно продолжал ставить на бытовую сторону вопроса. Впрочем, обращение к политике также не повлекло за собой никаких поблажек в его сторону - еще бы, господин посланник, видимо, тоже поклялся переманить на свою сторону императрицу и вряд ли бы обрадовался сближению с Пруссией. И, судя по всему, это чувство вполне взаимно...
Бумагу?
Первая секунда легкого замешательства сменилась самой любезной улыбкой.
- Без сомненья. Прошу, - рассегнув ворот камзола, Брильи вытащил сложенную вчетверо бумагу и вложил в ладонь Ее Светлости. Хоть при этом у него чуть заметно и дрогнула рука, он и тут не утерпел, чтоб не скользнуть по белой коже, точно поглаживая.
Ну, вот и все, на стол брошен последний туз. Отобьется - тогда точно конец. Только бы нечем крыть было. Неужели Вы только посмеетесь надо мной?
Что бы ни случилось, нельзя впадать в грех уныния - пожалуй, единственное утешение, которое мог бы в таком случае выдумать для себя француз. Если не выйдет - ну что ж, вернется в Париж. Его-то там за изменника не примут. А все ж таки лучше, если б согласилась. По старой памяти-то...
- Теперь верите? - негромко обронил он, ловя каждый жест, пробежавший по лицу герцогини. Ничем помочь этот вопрос, конечно, не мог, и прозвучал так слабо и нерешительно, как у дающего показания на допросе с пристастием. Когда тот уже не чувствует вывернутых суставов, дрожи в ногах и градом катящийся по спине пот и, не в силах более доказывать истинность своих слов, почти без надежды поднимает упавший взгляд, надеясь услышать в ответ желанное "Можете быть свободны". Только вот не свободы жаждал Серж, совсем не свободы. За последние месяцы свобода уже доходила ему до подбородка, и опротивела сверх всякой меры.
Правда, другого выхода у меня уже нет. Да Бог с ними, с условиями! Ну чего такого невыполнимого может потребовать от меня это добрейшее создание? В конце концов, тогда я не слег с воспалением легких только благодаря ее заботам. Благодарность, значит, оказывать должен.
Увы, нет. Холеные ручки развернули бумагу, но вместо столь ожидаемого вдоха облегчения последовало скорее недоуменное пожатие плечами, облаченное в форму слов:
- И всё-таки я не могу понять, чем обязана таким внезапным решением? Что заставило Вас сменить сторону и действовать в интересах прусской короны?..
Чем можно было тут ответить кроме глубокого вздоха?
- Не в интересах прусской короны, а только в Ваших. Если б меня заботили дела прусской короны, мне следовало бы быть в Потсдаме у короля Фридриха, а не здесь. Но я жаждал встречи только с Вами. Да, не последнюю здесь роль сыграло и наше знакомство. - и совсем тихо, чтоб осталось только между ними, - Я уже не настолько молод, чтоб выбирать место службы только по размеру жалованья, а к Вам так и тянет... - совсем разоткровенничался он, сократив расстояние между ними до крайней степени. Это было уже равносильно признанию "Я тосковал по Вас", а оно пока оставалось границей, переходить которую он не имел права. До тех пор, пока согласие не будет дано...

 Отправлено: 12.12.15 18:22. Заголовок: Любой, кому хотя бы ..

Любой, кому хотя бы недолгое время была знакома вздорная натура герцогини Ангальт-Цербстской, наверняка знал, что зачастую она не отличалась особой сдержанностью и тактичностью. Бросаться резкими словами, колючими фразами и довольно-таки грубыми выводами ей совсем ничего не стоило. Подумать, прежде чем что-либо сказать, она могла только в одном случае - когда ей нужно было во что бы то ни стало обернуть ситуацию в свою пользу. В повседневной же жизни, большую часть которой до недавних пор составляло жалкое существование бок о бок с нелюбимым мужем, дочерью, от которой можно было ожидать любой выходки, и слугами, норовившими вечно что-то сделать не так, вряд ли наберёшься особой нежности... Лишь с немногими Иоганна становилась мягкой и деликатной - с теми, кто был ей, несомненно, весьма приятен, или же с высшими мира сего, когда ситуация требовала крайней учтивости. И если говорить о французе, который при первом впечатлении показался герцогине вполне обходительным и галантным, то сейчас становился в её глазах натуральным прохвостом. И вот наконец недоверие, проснувшееся в ней, перешло все границы - Брильи крепко обиделся, и похоже, совершенно искренне. Даже пылкость на время куда-то подевалась, лишь честный прямой взгляд был обращён прямо в глаза Иоганны.
- Клянусь спасением души, что говорю правду и Франция не имеет никакого отношения к моему предложению.
Отчего-то эта клятва, произнесённая таким правдивым тоном, что у Иоганны невольно сжалось сердце, заставила её смягчиться и устыдиться своих слов.
- Прошу прощения, сударь, я не хотела Вас обидеть... Но Вы, я думаю, и сами знаете, как опасна бывает излишняя доверчивость... Не сердитесь на меня, я признаю, что могла ошибаться.
Первые сомнения начали подтачивать герцогиню, приводя в некоторое замешательство. Выглядел Брильи совершенно честным, даже тон его при этих словах совсем изменился. Но как знать, было ли это искренностью или тонкой актёрской игрой?..
Следующим ответом послужила тёплая бумага, вложенная в ладонь Иоганны. Торопливо развернув сложенный вчетверо лист, она заскользила взглядом по строкам, написанным прежде незнакомым ей каллиграфическим почерком, и задержалась на размашистой подписи внизу листа. Датировалось прошение об отставке сегодняшним числом.
"И вправду, выходит, не обманул... Впрочем, всё это может быть выдумано самим Шетарди для убедительности..."
- Не в интересах прусской короны, а только в Ваших. Если б меня заботили дела прусской короны, мне следовало бы быть в Потсдаме у короля Фридриха, а не здесь. Но я жаждал встречи только с Вами. Да, не последнюю здесь роль сыграло и наше знакомство. Я уже не настолько молод, чтоб выбирать место службы только по размеру жалованья, а к Вам так и тянет...
Герцогиня оторвала взгляд от бумаги и вопросительно взглянула на Брильи. Тот был исполнен какой-то неистовой решительности и даже отчаяния, объяснение которому было трудно дать. Только тут она заметила, что шевалье выглядел весьма неважно, лицо его сделалось бледным и осунулось, а в глазах читалась какая-то странная измождённость. Если тоном, жестами и словами он вполне мог руководить, то вряд ли можно было подделать столь измученный вид. Неужели его и вправду так сильно извели переживания?.. В памяти тут же снова всплыли события того единственного дня, за который они успели дважды встретиться, и те пылкие порывы, на которые француз так и не получил желаемого ответа... Да неужто и вправду в нём не на шутку разыгрались столь сильные чувства? Что ж, если так, то это может быть в своём роде даже полезно... Тогда он и вправду будет готов содействовать ей, сочтя за честь выполнить какое-либо небольшое поручение. И судя по взгляду, полного немого отчаяния и мольбы, которого не сводил с неё шевалье, это могло оказаться правдой. Вполне возможно, что Шетарди и не догадывается об истинных причинах такого решения...
Внезапное заключение, к которому пришла Иоганна, вызвало у неё довольную и лукавую улыбку, которую ей плохо удавалось сдержать. Наконец, аккуратно свернув бумагу, она передала её Брильи в прежнем виде и тихо спросила:
- Ваши намерения и вправду столь серьёзны?.. Настолько, что Вы, отказавшись от службы у Шетарди, готовы служить моим... исключительно моим интересам, какими бы они ни были?..
"Мне нужны люди и деньги" - таков был один из главных принципов Иоганны. Сейчас ей предоставлялся на редкость счастливый случай заполучить в своё распоряжение человека, который мог быть ей полезен, и кажется, не был толком посвящён в тонкости её намерений. Что ж, если ей удастся приобщить его к своим планам, не посвящая в них до конца, а заодно и не рискуя быть разоблачённой, это будет большой удачей... В конце концов, встречи с Мардефельдом напрямую были слишком опасны - того и гляди, не императрица, так сам Бестужев начнёт что-то подозревать. А если передавать сведения через незаинтересованное лицо, которое не будет задавать и ей самой лишних вопросов, довольствуясь лишь поощрительными улыбками и скромной платой за услуги... Да уж, если бы де Брильи и вправду носил графский титул, он не нуждался бы в лишних деньгах. Истинное положение его дел не так уж и хорошо, особенно теперь... Ещё неизвестно, сколько он запросит за оказанные услуги. Не хотелось бы, конечно, разориться на его помощи в таком случае. Но если им и вправду движет нечто возвышенное, то это может и не позволить ему наживаться на ней...

 Отправлено: 13.12.15 11:10. Заголовок: Сдержанность - вот к..

Сдержанность - вот качество, за которым Серж гонялся всю жизнь и которого никогда не мог достичь. Нельзя же, в самом деле, показывать на лице все, о чем думаешь и в каком тоне сейчас заговоришь. Хотя бы в делах политических. Ранее он еще надеялся, что после всех его приключений пора, наконец, и остыть, научиться не подавать виду... Но то, что он услышал в ответ, этот тихий пардон, наверное, дорого обошедшийся уязвленному самолюбию (он явно перестарался) так неожиданно и приятно поразил де Брильи, что он снова бросился целовать руку герцогини, не скрывая порыва благодарности.
- Я предпочел бы лично проткнуть того, кто обманул Ваше доверие. - хотя, стоит признать, в таком случае для порядку следовало бы кольнуть и себя. - Простите же и Вы мое неверие.
Кому уж, как не ему, было знать, сколь скромны стали в наше время люди и сколь редко решаются обнажить душу даже с глазу на глаз.
А Вы, оказывается, умеете быть не только хозяйкой. Ну что ж, выходит, я не ошибся и не должен пожалеть об отставке.
Так или иначе, но Брильи как-то непривычно для себя готов был продешевиться. На всякой службе, и уж тем более такой тонкой и деликатной как дипломатическая, он ценил себя довольно высоко, и, хотя поручения, точно, выполнял блестяще, перед этим иногда по нескольку раз обговаривал детали, порой пытался что-то поменять, и по части денег не уступал ни единого су, соответственно, слыл за человека с не самым легким характером, вспыльчивого и даже отчаянного. В настоящую же минуту и детали, и жалованье беспокоили его едва ли не меньше всего. Волновало только одно - да или нет.
Если б Серж наговорил громких фраз, его можно было бы уличить во вранье, но он не преувеличивал. Смутно угадывая в герцогине родственную душу, такую же изобретательную и склонную к решительным действиям, как и он сам, и действительно тянулся к ней. Какой-нибудь внешний толчок сейчас был необходим, чтоб отвлечься, наконец, от неприятных воспоминаний, или может и вовсе не возвращаться к этому прошлому, а эти хитрые глазки могут сподвигнуть и вдохновить на многое...
Тем временем маятник покачнулся в другую сторону. Когда речь заходит о том, насколько далеко могут зайти его намеренья, значит, раздумья уже наполняют хорошенькую голову прусской гостьи:
- Ваши намерения и вправду столь серьёзны?.. Настолько, что Вы, отказавшись от службы у Шетарди, готовы служить моим... исключительно моим интересам, какими бы они ни были?..
По утомленному лицу француза пробежала улыбка, дышащая таким умиротворением, что сложно было усомниться в его положительном ответе.
- Да, готов. - этот вопрос, дающий столько надежды, заметно оживил его, и в голос вернулась некоторая горячность, в сущности, свойственная натуре Брильи и затухавшая только в безнадежных обстоятельствах, - Вы не пожалеете!
Теперь они уже сидели так близко друг к другу, что всякий наблюдатель, заглянувший бы в карету, тотчас же в смятении отступил, решив, что видел любовное объяснение. В самом деле, вряд ли кто, нанимаясь на службу, будет так загадочно перешептываться да еще и сжимать руку предполагаемого начальства. Даже если начальство носит юбку и меховая накидка не скрывает его точеной фигурки. Брильи же твердо решил действовать так, как велит ему сердце, а уж этот помощник, как известно, обладает богатой фантазией.
Ему вдруг захотелось сделать какую-нибудь хорошенькую глупость, одну из тех, что нравится женщинам. Хоть цветочек какой сорвать и уговорить вплести в волосы. Но на несчастье Брильи никаких цветочков еще не было, даже снег выглядел каким-то грязным и не выходило даже приятной белой картины, как зимой. Правда, сделать глупость все-таки вздумалось безмерно, и ему ничего не оставалось делать, как подарить какой-нибудь дорогой пустячок. Правда, лишних денег особенно не водилось. Поэтому претендентов на подарок много быть не могло - с собой из чего-то более-менее стоящего у пылкого кавалера имелась, пожалуй, пара колец, спрятанных сейчас под перчатками, табакерка из серебра с изображением пастуха, играющего пастушке на свирели и, собственно, кошелек - всем хороший кошелек, жаль, не набитый битком. Только вот отдавать его и самому оставаться, как это принято говорить у русских, с носом (ужасное выражение!) было бы неразумно. Кроме того, старательно выцеловывая ручки, Брильи должен был отметить, что кольцо с его руки непременно свалится с холеных пальчиков Ее Светлости. В Париже он помнил случай, когда одна дама потеряла в карете - даже не кольцо, а браслет - сколько возни - и не рассказать. Так то браслет. Оставалась, стало быть, только табакерка. К слову сказать, не пустая.
Он уже опустил было руку в карман, чтоб извлечь оный предмет и галантно преподнести, но от этой поразительной по своей глупости затеи уберег встрепенувшийся разум.
Одумайся, безумец, она же благородная дама, а не работница табачной фабрики! Ты хоть сам подумай, как это будет выглядеть!
Словом, не будем более иллюстрировать сомнения бедного кавалера, скажем только, что после затянувшейся паузы он, наконец, снял кольцо, которое было поменьше и протянул герцогине:
- Надеюсь, Вы не сочтете за нескромность мою просьбу принять этот маленький подарок. - оправа была совсем простенькой, без украшений, только в середине поблескивал красновато-коричневыми гранями гранат прямоугольной формы. В сущности, можно было и переделать, если подыскать толкового ювелира.
Но они совсем позабыли, что карета по-прежнему не трогается с места и вид из окна, выходивший на набережную, за столько времени не сменился ни на что иное. Правда, внутри было настолько удобно, что Брильи не торопился вылезать. Зачем опять выходить на улицу, кутаться от ветра, который здесь вечно дует с реки, тащиться пешком, когда можно еще немного погреться и мило побеседовать?
- Вы на прогулку или я задерживаю Вас? - уже вполне светским тоном уточнил француз, довольно откровенно расчитывая на предложение составить герцогине компанию. Город он немного знал... в той части, которая обыкновенно посещалась людьми, имеющими хоть какое-то отношение к французской миссии.

 Отправлено: 14.12.15 23:54. Заголовок: Как ни странно, но и..

Как ни странно, но извинение, которое Иоганна принесла совершенно искренне, принесло совершенно нежданные плоды: Брильи совсем растрогался, и в его усталых глазах промелькнул живой огонёк. Только сейчас герцогиня поймала себя на мысли, что всё это время, пока шевалье произносил пылкие речи и пускался в торопливые объяснения, глаза его выглядели угасшими и мрачно-серыми, как сырая весенняя дорога за окнами кареты. Теперь же, обретя некоторую радость в словах Её Светлости, он выглядел совсем иначе, и впервые в его взгляде появилась та самая живость, которой он был полон тогда, на балу в Сан-Суси. Иоганна лишь удивилась, что тогда, после ранения, шевалье выглядел и то лучше, чем сейчас, по прошествии трёх месяцев... И всё-таки, что же с ним случилось?..
Де Брильи же, затаив дыхание, ждал ответа, как невинно осуждённый может ожидать приговора, решающего его дальнейшую судьбу. И стоило лишь герцогине задать вопрос, пока ещё толком ничего не обещающий, как его лицо тут же озарилось такой счастливой улыбкой, что оставаться равнодушной к этому искреннему восторгу было трудно:
- Да, готов. Вы не пожалеете!
"Что ж, дай-то Бог!.. Ибо если я своим решением подпишу приговор, причём не только себе, то виновных в этом, кроме меня, больше не будет..." - про себя заметила Иоганна, всё ещё настороженно рассматривая возможность довериться своему внезапному гостю в столь тонком вопросе. Но то ли искренность, с которой говорил шевалье, всё-таки сыграла свою роль, то ли возможность вовлечь в свои планы человека, который может быть действительно полезен и не вызовет лишних подозрений, то ли, чёрт его возьми, авантюрный дух, время от времени толкавший герцогиню на безрассудные поступки, которым порой трудно было найти толковое объяснение - так или иначе, что-то подсказывало ей, что она не ошибётся, если даст положительный ответ на это предложение. И выглядело оно чем дальше, тем более заманчивым...
Неизвестно, сколько бы ещё Иоганна колебалась, прежде чем что-либо ответить, если бы спустя пару мгновений не произошло то, чего она уж никак не могла ожидать... Рука шевалье, крепко сжимавшая ладонь Её Светлости, вдруг отпустила её, и в следующий миг на ладони Брильи оказался перстень с гранатом, прежде украшавший его мизинец:
- Надеюсь, Вы не сочтете за нескромность мою просьбу принять этот маленький подарок.
От изумления Иоганна приоткрыла рот, не находя, что и ответить на это... Она готова была поклясться чем угодно, что никогда прежде ей не приходилось видеть более странной попытки наняться на службу! Уж в который раз отмечая про себя, как всё это до боли напоминает церемонию предложения руки и сердца, герцогиня поскорее отмахнулась от этой мысли и осторожно взяла перстень двумя пальцами, всё ещё несколько растерянно оглядывая его с разных сторон. Однако же, вот так поворот...
- Право, шевалье, мне неловко принять от Вас такой дорогой подарок... Но ещё более неудобно было бы обидеть Вас, причём сделать это уже во второй раз, - и быстрый взгляд, блеснув лукавым огоньком, переметнулся с тёмного красно-коричневого камня на Брильи. - Что ж, да будет так... Я согласна!
Итак, пути назад уже не было: решающий шаг был сделан, и негласный уговор между шевалье де Брильи и герцогиней Ангальт-Цербстской отныне скрепляло кольцо с гранатом, перекочевавшее на её правую руку. Было оно ей, конечно, чуть великовато, но на средний палец, да ещё поверх перчатки, пришлось в самый раз. Конечно, волнения относительно происходящего пока ещё по-прежнему тревожили Иоганну, и запоздалые опасения, лишившись права голоса, тщетно пытались прорваться сквозь торжествующие мысли по случаю выгодной сделки. Правда, назвать это сделкой было, пожалуй, как-то не совсем правильно... Во всяком случае, как бы это ни называлось, герцогиня была почти уверена, что она на правильном пути. А меж тем карета уже довольно долго стояла на том же месте, и кучер, судя по всему, за это время мог либо уснуть, либо от нечего делать выстроить такие предположения относительно того, что могло происходить внутри, что и подумать страшно.
- Вы на прогулку или я задерживаю Вас? - наконец произнёс Брильи, словно осторожно намекая, что пора бы и сдвинуться с места. Иоганна же, совершенно забыв о своём недавнем желании прокатиться по городу и осмотреть окрестности, тут же спохватилась.
- Да, у меня была мысль немного прогуляться и посмотреть город... Если Вы никуда не торопитесь, могу предложить Вам составить мне компанию. Так мы заодно сможем продолжить нашу беседу...
Кучер, и в самом деле не понимающий, в чём дело, только и ждал приказа тронуться с места, поэтому, когда из окна кареты наконец послышался голос герцогини, сию же минуту поспешил исполнить приказ. Снова зазвучал стук колёс и лошадиных подков по мостовой, спугнув стайку птиц, успевших за столь долгое время собраться у кареты.
На самом деле у Иоганны было множество вопросов к своему новоиспечённому союзнику, и было их столько, что она и сама не знала, с чего начать, чтобы не показаться бестактной и не задеть неосторожным словом. Да и подход нужен был тонкий, чтобы получить как можно более искренние ответы... Впрочем, всё это можно было отложить до лучших времён, а пока что можно было продолжить разговор в более отвлечённом ключе. Как-никак, они почти что давние знакомые, хотя и это не совсем подходящее слово... Может быть, ей и спрашивать ничего не придётся, и Брильи сам расскажет, что произошло с ним за эти три месяца?

 Отправлено: 15.12.15 22:56. Заголовок: - Уж сделайте такую ..

- Уж сделайте такую милость, - вкрадчиво отозвался француз, наблюдая за дальнейшими перемещениями кольца. Правда, несмотря на чуть игривые нотки в голосе, за движением руки герцогини следил он, затаив дыхание. Не рассердится ли, не передумает ли в последний момент, не подумает ли, будто он пытается ее подкупить? Так уж повелось на свете, что кавалер, преподносящий подарок даме, которая выше его по положению, должен либо изъясниться в любви, либо уклончиво намекнуть на какую-то просьбу, мол, "а Вашей милости только захотеть...". Ни под тот, ни под другой случай Брильи не подходил - порывы, всё порывы... Ими одними он дышал, ими одними руководствовался, подчас забывая о последствиях.
Красноватое кольцо плавно перекочевало на руку Иоганны-Елизаветы. Да, если чуть сжать, оно могло бы неплохо смотреться на этой хорошенькой ручке. В страшном сне не представишь, каков мог бы быть ответ, окажись на его месте табакерка. Да и к тому же... что греха таить, имелась такая слабость к табачку. Не особенно дипломатическая, скорее солдатская, но переучиваться уже поздно.
Но слава Богу, договор был заключен, скреплен ювелирной печатью и благодарным поклоном. Что же теперь? Разойтись, как добрым знакомым? Это было бы уж совсем скучно - прощаться, не удовлетворив свое любопытство! Причем с обеих сторон.
- Да, у меня была мысль немного прогуляться и посмотреть город... Если Вы никуда не торопитесь, могу предложить Вам составить мне компанию. Так мы заодно сможем продолжить нашу беседу...
- Нет, я совсем не тороплюсь. Куда мне? На Адмиралтейскую, - на этом моменте Брильи как-то даже хохотнул, - дорога заказана, а больше бегать некуда. Вот разве что не успел еще нигде разместиться - только с утра в Петербурге. Слуге сказал подождать пока меня в какой-нибудь гостинице, потом решу, где остановиться. - в сущности, вопрос тоже третьестепенный - Брильи не опасался даже за багаж, коий теперь состоял из какой-нибудь пары тюков с переменой платья - обычное явление для одинокого холостяка, отправившегося путешествовать ненадолго. В самом деле, не рассчитывал же он, что проторчит здесь еще столько времени и тем более в горизонтальном положении. - Премного благодарю за приглашение - и сочту за честь сопроводить Вас.
На Сержа нашел какой-то необъяснимый приступ почтительности, какого не случалось уже давно, так что он твердо решил не обращать внимание на сидение кареты и устроился у второго окна в той же полулежащей и полусидящей позе, что позволило бы ему свободно оборачиваться то к виду из окна, то к светлейшей своей - теперь уже - патронессе.
... Карета покатила по набережной, совсем близко к реке, и Брильи разглядел по ту сторону моста небольшой островок, тем не менее, чрезвычайно примечательный для всякого, кто мало-мальски знаком с географией столичного города.
- Вон там, впереди нас, - негромко пояснил он, кивая в ту сторону, - Заячий остров. Сказывают, с него весь город пошел. А Заячий он будто оттого, что в ту пору, когда приезжал туда покойный император, выскочил откуда-то заяц и, прошу пардона, на руки ему запрыгнул. Да, впрочем, мало я этим слухам верю, - он не договорил - когда проезжали, француз не смог не отвернуться, когда напротив показался шпиль Петропавловской. Хоть и понимал прекрасно, что она ему грозить никак не может, на сердце оставалось какое-то неприятное ощущение, как у мирного пастуха, когда ему случается прогнать овец мимо Бастилии. Только по некотором молчании Серж вернулся к созерцанию петербургских окрестностей. Он сам уже давно не видел столицы и - как ни стыдился признаваться в этом самому себе - даже немного заскучал по ней, после однообразных видов провинции и почти всюду царящей бедности. Кажется, не большой он вельможа, да и не особенный франт, а глядели на Брильи по большей части так, будто невесть какая особа. Да и условия такие же - слякоть, грязь, ветер изо всех щелей свистит...
- И надолго ли думаете Вы здесь остаться? - спросил он вдруг, - Да, город недурён, хотя, конечно, не Париж.
Зачем только упомянул? Только тоску наводить. Париж, конечно, столица мира, но уж больно капризен. Победителей одних честит. Что ж делать - съешь и морковку, коли яблочка нет!