Отправлено: 11.07.16 01:27. Заголовок: Часы с секретом

В жизни каждого из нас есть место празднику. Для канцеляриста Евгения Гродецкого в череде служебных будней таким праздником стали предстоящие именины младшей сестры Натальи. Для Её Светлости герцогини Ангальт-Цербстской с момента прибытия ко двору праздником можно назвать каждый день. В лавке мсье Дюваля найдётся множество красивых вещей по последней парижской моде, на самый взыскательный вкус. Но что делать, если вкусы покупателей сойдутся?..

Участвуют: Евгений Гродецкий, Иоганна.

Время действия: конец февраля 1744 года

 Отправлено: 21.07.16 03:24. Заголовок: 24 число второго мес..

24 число второго месяца 1744 года выдалось холодным, сырым, если не сказать промозглым. Да ещё полурастаявший снег противно хлюпал под ногами тех, кому неповезло и они вынуждены были идти пешком. Солнце, изредка выглядывавшее из-за серых туч не давало тепла. В подобные дни столица уже не казалась такой прекрасной, какой её воспевают в одах пииты российские.
Несмотря на это, канцелярист пребывал в замечательном расположении духа. Никаких громких дел в последнее время на службе не случалось и канцелярия не жужжала, словно растревоженный улей. В присутствии сдавали закрытые дела, приводили в порядок архивы. С окончанием зимы дни станут длиннее, можно не жечь целый день свечи в кабинете. А пока...
Неприметная чёрная карета неспешно катила по набережной, а под плащ, подбитый мехом, не добирались холод и сырость. Мысли Гродецкого от службы потекли в более приятное русло. В марте намечалось семейное торжество (да, даже у канцеляристов есть родные и близкие) - именины Натали, милой сестры.
Сколько же мы не виделись? Год? Или больше?.. За нашими перьями да чернильницами, бумагами и допросами и не вспомнишь. - Эжен с улыбкой вспомнил их давний спор с сестрой, касательно его служебной деятельности. Время тогда было пострашнее и какая теперь разница, о чём спорили? Несмотря на случавшиеся размолвки, Наталья была чуть ли не единственным человеком, которому он всецело доверял. По природе сдержанный и скрытный, Гродецкий редко заводил дружбу, но к своей семье относился с теплотой и участием.
Сестра была замужем за Иваном Ивановичем Чернышовым, потомственным дипломатом. И вот уже второй год жила с супругом в Дании, где тот находился с дипломатической миссией.
Из последнего письма Nathalie следует, что приедут они не позднее десятого числа следующего месяца... - по случаю приезда дочери и Арина Васильевна собралась в столицу из своего поместья. Евгений и раньше уговаривал мать переехать в Петербург, всё лучше, чем жить одной на старости лет, но та отказывалась: мол, усадьбе хозяйка нужна и климат петербургский больно сырой.
Между тем экипаж свернул с набережной, Гродецкий выглянул в окошко кареты:
- На Вознесенский. - Причина смены привычного ежедневного маршрута (за исключением тех случаев, когда следователь ездил на службу верхом) была в том, что пару дней назад он присмотрел подарок к будущему торжеству - каминные часы с позолотой. Хозяин лавки, мсье Дюваль - истинный француз: разговорчивый и любезный с посетителями, рекомендовал именно их, как лучше из тех, что у него имелись. Эжен несколько сомневался: чего не скажет торговец ради того, чтобы продать свой товар? Но часы были красивы, изящны, и, судя по всему, действительно сделаны в городе, славящемся часовыми мастерами - в Женеве. И наверняка очень понравятся сестре, ведь она, несмотря на частые путешествия, любит украшать свой дом. В конце концов, условились на том, что мсье Дюваль часы придержит, а господин купит их через два дня. Тем более, что в тот момент нужной суммы с собой у него не нашлось.
Когда прибыли на место, мужчина заметил ещё одну карету, стоящую неподалёку. Запряжённую парой породистых лошадей, новую, однако без гербов.
Похоже, мсье Дювалю не приходится жаловаться на недостаток покупателей... .

 Отправлено: 25.08.16 18:58. Заголовок: Суровые русские моро..

Суровые русские морозы нежданно пошли на спад спустя две недели после приезда цербстских гостей в Петербург. Долгое путешествие, во время которого Иоганна изнемогала от холода и куталась во всё, что было под рукой, так утомило её, что поначалу ей совсем не хотелось выбираться из тёплых дворцовых покоев. Но вот суровые заморозки поутихли, на смену им пришла оттепель, и пару дней северную столицу баловало солнце, неожиданно яркое для здешней привычной погоды. Герцогиня, видя эту благодать из окна, радостно оживилась: наконец можно выбраться в город и осуществить много чего задуманного!
А уж задуманного было действительно много. Кроме того, что хотелось воочию увидеть и оценить красоты и богатства Петербурга, о которых прежде приходилось много слышать, Иоганна уже успела наметить несколько более конкретных целей и запастись необходимыми ей сведениями. Здесь, получив в распоряжение личные покои, она наконец почувствовала себя свободной, расправила крылья и вознамерилась перекроить свою прежнюю жизнь на новый лад. Но всё, как известно, начинается с малого. Подсознательно следуя этому золотому правилу, герцогиня приступила к воплощению своих замыслов, начиная с собственного уютного гнёздышка. Разумеется, дворец-то принадлежал не ей, но здесь, в эти стенах, где отныне находились её покои, она почувствовала себя полноправной владычицей, имеющей полное право обустроить всё по своему вкусу. Как давно ей этого хотелось! Холодный цербстский замок, казалось, был обречён на вечное уныние и не подлежал никаким переменам, как бы того ни желала Её Светлость. А здесь - совсем другое дело! Просторная светлая опочивальня, высокий потолок с искусно выполненной фигурной лепкой, большое окно, позволяющее свету проникать в каждый уголок и играть золотистыми переливами на изящном обрамлении зеркала, на подсвечниках, на каждом флаконе, коими Иоганна щедро уставила туалетный столик... И, наконец, роскошная кровать à la polonaise, в пуховых подушках и перинах которой миниатюрная герцогиня просто утопала с головой... Это ли не похоже на счастье, взлелеянное в мечтах с детства?
Ещё малышкой, с восхищением любуясь убранством материнских покоев, Иоганна мечтала, что однажды, когда она вырастет, будет и у неё всё, чего душа пожелает: роскошная кровать, множество разноцветных флакончиков, дорогих украшений, пышных нарядов... И, мурлыча где-то подхваченную лёгкую мелодию, возилась у зеркала, примеряя украшения, собственноручно слепленные из надломленных перьев и порванных ожерелий матушки. А когда никто из слуг не видел, любила тайком надушиться и припудрить озорной носик материнской пуховкой... В такие головокружительно счастливые минуты худшим, что могло случиться, было появление старшей сестры Гедвиги. Она с насмешкой щёлкала Иоганну по носу, отбирала у неё пуховку и, важно скрестив руки на груди, заявляла, что голова у неё пуста, как у канарейки, а мечты отдают слабоумием, ибо на такую роскошь только короли могут рассчитывать. Иоганна страшно обижалась и не боялась высказать всё, что думала о сестрице, копируя её надменные ужимки, а если у старшей хватало смелости отобрать одно из самодельных сокровищ, завязывалась отчаянная потасовка...
Сейчас, сидя у зеркала, герцогиня и сама посмеивалась, вспоминая те времена. Детские годы остались позади. Гедвига уже давно замужем за крупным вельможей, и живёт в достатке, который так резко осуждала и высмеивала. А она, Иоганна, наконец дождалась того дня, когда её мечты стали явью... Тем более, что её тяга к роскоши со временем никуда не исчезла, а приобрела некую тонкость и избирательность. Недалёкая натура стремится окружить себя всяческой мишурой, а выглядит в итоге не богато, а карикатурно; Иоганна же подходила к этому вопросу более разборчиво и требовательно. Если украшения, то изящные, сделанные умелыми мастерами, а не дешёвая подделка топорной работы; если духи, то по возможности французские, настоящий Париж... Другое дело, что прежде такое можно было позволить себе совсем редко. А теперь... Да теперь сам Бог велел зажить так, как всегда хотелось!
У знающих людей среди придворных обитателей герцогиня постепенно узнавала, где в Петербурге находятся ювелирные и парфюмерные лавки, где живут лучшие модистки, где можно приобрести чудесную шляпку... Среди множества имён и адресов несколько раз промелькнуло имя мсье Дюваля - парижанина, державшего лавку с разнообразными французскими товарами, в основном - предметами внутреннего убранства. Как могла Иоганна, истинная поклонница всего французского, упустить такой шанс? Не желая теряться в выборе, она решила первым делом посетить этого господина и приобрести у него нечто изысканное и со вкусом. А что именно - решила разобраться на месте.
Не иначе, как по закону подлости, погода резко испортилась на следующий же день. Глядя из окна кареты, как прохожие утопают в подтаявшем снегу и высоко поднимают воротники, спасаясь от пронзительных порывов ветра, Иоганна досадливо вздыхала. От этой безрадостной картины невольно закрадывалось предчувствие, что на этом неприятные сюрпризы не закончатся, и что-то сегодня ещё непременно пойдёт не так. Но зачем позволять плохой погоде перечеркнуть себе настроение на целый день? Решив сосредоточиться на более приятных мыслях, герцогиня прикрыла окно занавеской. Следить за дорогой было ни к чему, ибо сама она ещё не знала города, а русский извозчик, приставленный к ней вместе с новой каретой, прекрасно разбирался в улицах и спокойно ехал в указанном направлении.
Мсье Дюваль оказался до крайности любезным, а точнее, суетливым и услужливым господином средних лет. Завидев на пороге лавки даму, он, как и полагается истинному французу, пустился на все лады рассыпаться в комплиментах и радушным жестом пригласил её пройти поближе, чтобы оценить всё разнообразие товара и выбрать себе что-то по вкусу. Откровенно говоря, Иоганну это только сбило с толку: лавка действительно оказалась полна по-французски прелестных вещиц, а от непрестанного тарахтения их хозяина сосредоточиться стало просто невозможно. Когда перестаравшийся мэтр Дюваль наконец остановился, чтобы перевести дыхание, Её Светлость и сама вздохнула с облегчением, принявшись самостоятельно изучать полки, уставленные расхваленным товаром. Изящные фарфоровые статуэтки, сервизы, вазы любой величины, подсвечники, шкатулки, сундучки, флакончики для духов и притираний, наборы принадлежностей для шитья, зеркала, часы... Часы! Взгляд Иоганны задержался у окна, где особняком стояли каминные часы с фигурной композицией наверху. Утончённая барышня касалась рукой одной из ветвей замысловатого дерева, возвышавшегося над циферблатом. Кто знает, почему герцогине так сильно приглянулись именно они, но только она тут же прервала жестом щебетание хозяина лавки и решительно заявила:
- Эта вещица - просто чудо, мсье! Во сколько она мне обойдётся?
- О, мадам, эти часы... - начал было мэтр Дюваль, но вдруг как-то странно осёкся и продолжил уже не столь бойко: - Это бронза с позолотой, мадам, работа умелых женевских мастеров... Удовольствие не из дешёвых, скажу Вам сразу, в рублях обойдётся в пару сотен...
Иоганне не понравились такие перемены в тоне услужливого француза. Если до этого он был готов наизнанку вывернуться, лишь бы угодить ей и отпустить не с пустыми руками, то сейчас, кажется, был не очень-то настроен расстаться с этими часами. От мсье Дюваля тоже не укрылось, что брови дамы удивлённо приподнялись, взгляд сделался недоверчивым, а потому он поспешил добавить, снова сияя радушной улыбкой:
- Но для Вас, мадам, я готов отдать их за полторы сотни рублей!
"Вот это уже совсем другое дело", - подумала герцогиня, торопливо запустив руку в кошелёк. Если к некоторым домашним сбережениям прибавить то, что за время пути удалось набрать якобы в долг, и то, что милостиво пожаловала дорогим гостям императрица, то в пересчёте на русские деньги этого хватит вполне. Пока Иоганна отсчитывала нужные деньги, мсье Дюваль принялся заботливо смахивать пыль с часов, то и дело косясь куда-то в сторону двери. Уснувшее было ощущение подвоха забеспокоило её с новой силой. Что-то тут не так...